Сотрудник отдела невидимок
Шрифт:
– Что? – попыталась изобразить презрение Вера.
– Вставят вот такие штуковины, – Юрьев щелкнул ногтем по бутылке, – в естественные отверстия каждой. Куда именно – догадывайтесь сами. – Не давая проституткам времени опомниться, он встал, резко отодвинув стул. – Жду на катере с шести часов вечера до пяти минут седьмого. Потом не взыщите. – Он развел руками. – Оплата пойдет по двойному тарифу. А в пятнадцать минут седьмого я вообще отчалю один и поплыву докладывать Казаеву, что девочки не явились.
– Явились, явились, – поспешила заверить Юрьева Надя, поглядывая
– Симпатичный мужчинка, но вредный, – разочарованно прокомментировала Люба.
– Двойного тарифа не будет, – отрезала Вера. – Пап'a получил деньги, а больше мы не заплатим ни копейки.
Юрьев заглянул ей в глаза. Блефует? Похоже на то. Зрачки ускользают то влево, то вправо, пальцы сложенных на столе рук нервно сплетаются и расплетаются, напоминая клубок бледных змей. Но в поведении Веры угадывается также уверенность в своей правоте. Частичная. Половинчатая.
– Вы дали только задаток, – молвил Юрьев и увидел по реакции, что не ошибся.
Вера кивнула.
– Ну задаток, – неохотно согласилась она. – Пятьдесят левов до, пятьдесят после. Это по-честному.
– По-честному, – согласился Юрьев. – И все же не опаздывайте. Мне перед чеченцами за вас отвечать неохота. И еще… – Уже направившись к выходу, он приостановился. – Не вздумайте похмеляться завтра с утра по русскому обычаю. Слушайте рецепт Пап'a. Одна бутылка ледяного пива, плотный завтрак и крепкий сон: вот что возвратит вас к жизни.
– Твой Пап'a ничего не понимает в загадочной русской душе, – сказала Люба, подпирая щеку ладонью.
«Зато он неплохо преуспевает в области сводничества, – мысленно возразил Юрьев, покидая не просто теплую, а тепленькую компанию проституток. – Жаль, что этот благообразный с виду мужчина занимается столь грязными делишками. Зато ради денег он готов на все, а это мне на руку. Легче будет убедить Пап'a уступить мне катер и место за штурвалом».
Это была последняя связная мысль, пришедшая в голову Юрьева. С трудом переставляя ноги, он кое-как добрался до отеля, поднялся в номер, разделся и рухнул на кровать.
Глава девятнадцатая
1
Было раннее утро. Солнце еще не выглянуло из-за смазанного дымкой горизонта. Кругом было серо и сыро. Стелющийся над пляжем туман сочился влагой. Отряхиваясь от капель и увязая в песке, Юрьев шел вдоль моря. Он знал, что нужно поторапливаться, но не мог прибавить скорость. Помимо песка, мешал встречный ветер. Налегая на него грудью, Юрьев продолжал идти.
Мужчина в желтой кепке нагонял его. Ветер, гуляющий над пустынным пляжем, по какому-то недоразумению не препятствовал преследователю. Не разгонял он также туман, кисеей колышущийся перед Юрьевым.
Он оглянулся. Мужчина держал в руке пистолет с навинченным глушителем. Безоружный Юрьев остановился, ища тоскливым взором укрытия. Ни домов, ни лодок, ни кустов. Только песок. И пляжные зонтики, торчащие вкривь и вкось. Не зонтиком же отбиваться от пуль? Но больше нечем. Юрьев потянулся за зонтиком. Прогремел выстрел. Еще и еще. Дергаясь, как рыба на
Над головой потолок, а не серое небо. Под спиной смятая простыня вместо песка. А по груди стекает не кровь, а пот. Смерть оказалась виртуальной, хотя очень и очень реалистичной. Чертыхнувшись, Юрьев встал с кровати и отправился в ванную комнату.
Он принял ледяной душ, потом обрушил на себя горячую воду. Жизнь построена на контрастах. Зной и холод, ночь и день, любовь и ненависть. К сожалению, поводов для отрицательных эмоций людям выпадает больше, чем для положительных.
Растершись полотенцем докрасна, Юрьев вернулся в спальню, с сожалением погладил бутылку рома, понюхал сигару. Не время наслаждаться дарами солнечной Кубы. Пора действовать. Выгаданное время таяло, как снег на солнце.
Причесавшись и одевшись, Юрьев посмотрелся в зеркало и решил, что бриться необязательно. Сегодня он разгильдяй и повеса, которому плевать на мнение окружающих. Мятая футболка, запыленные туфли, зализанные, как у заправского сутенера, волосы. Неловко появляться в таком виде перед отдыхающими, но ничего не поделаешь. Маскировка – один из важнейших принципов разведки.
Разведки боем?
Подмигнув зеркальному двойнику, Юрьев покинул номер и направился прямиком в ресторан, явившись к «шведскому столу» в числе самых первых, нетерпеливых и голодных посетителей. Взял омлет, пару сосисок, помидоры, тосты и джем. Подумав, принес грушу и несколько ломтей арбуза. С грушей не справился – она оказалась настолько твердая, что Юрьев решил не рисковать зубами. Все остальное исчезло в его желудке. Попивая чай, он поглядывал на детвору, поглощающую шоколадные шарики в молоке. Шарики напоминали овечьи какашки. Юрьев улыбнулся, а один из малышей незаметно показал ему язык.
Один – один. Удовлетворенный счетом, Юрьев перебросил полотенце через плечо и отправился на пляж.
Спасатели, как обычно, надували лодки, бананы и жилеты, заливали бензином баки скутеров, раскладывали на песке дельтаплан для полетов над морем. Пап'a по привычке руководил процессом, но трое расторопных загорелых парней и без его указаний знали, что делать. Поэтому появление Юрьева не отвлекло Пап'a от дел. Он охотно ответил на рукопожатие, улыбку и так же охотно вступил в разговор. Абсолютно не подозревая, что является подопытным кроликом.
2
В Академии СВР Иван Юрьев зарекомендовал себя мастером по так называемому цыганскому гипнозу, давно и широко используемому разведками многих стран мира. Практические занятия по погружению людей в транс он всегда выдерживал с честью, удостаиваясь похвал преподавателей. Впоследствии Юрьев неоднократно использовал свой дар не в учении, а для достижения реальных целей. Для этого требовалась максимальная концентрация и соответствующая психическая настройка. Нервы Юрьева были напряжены до предела, хотя он не подавал виду. Напротив, так и лучился доброжелательностью. Очень важный момент, часто игнорируемый доморощенными специалистами по так называемому нейролингвистическому программированию.