Сотворение мира.Книга третья
Шрифт:
Люди молча сгрудились вокруг первенца будущего сада, как у колыбели новорожденного. Андрей опустил саженец в ямку. Егор Иванович начал засыпать корни деревца мягкой, пушистой землей. Наташа не спеша уплотнила землю,
— Расти на здоровье! — сказала она, сияя влажными карими глазами. — Пусть все будет хорошо…
В октябре Андрей получил письмо от Федора. Письмо как бы подводило невидимую черту в многотрудной истории их семьи и потому пронзило сердце Андрея острой, саднящей болью.
«Что ж, дорогой брат, — писал Федор, — вот и распалось наше дружное ставропольское гнездо. Расстреляны отец и мать. Погиб Роман. Без вести пропал Гоша, сестра Каля осталась вдовой. От нее узнал, что вы с Еленой расстались навсегда. Война все порушила.
Ну, а я решил остаться в армии навсегда. Буду служить своей земле…»
Дочитав письмо, Андрей долго сидел, кинув на колени внезапно ослабевшие руки.
Люди ушли. На землю опустилась ночь. Студеный западный ветер раскачивал тонкий стволик только что высаженного яблоневого деревца, но оно, аккуратно подвязанное к вбитому в землю колу, держалось стойко, не поддаваясь порывам влажного ветра.
После
Потом было много морозных ночей и дней…
Временами морозы ослабевали, сменялись потеплением, и тогда оседали, подтаивали снежные сугробы, обнажая темную землю, лужицы талой воды, и все вокруг, забивая стойкие запахи гари, пахло острой, бодрящей свежестью.
В окутанных землей корнях деревца, в подбеленном его стволике пока еще спокойно дремало не раскрытое людьми стремление к жизни. Погруженные в мягкую темень земли волокнистые мочки корней и недоступные взору человека корневые волоски, чуя земные соки и готовясь начать трудную свою работу, неприметно шевелились, устремляясь все дальше вглубь и вширь, чтобы на мертвой, изуродованной пламенем земле в положенный час вновь заблистала молодой своей красой и силой неистребимая, одолевшая разгул смерти, торжествующая жизнь.
1953–1978
Станица Кочетовская на Дону