Сотвори для меня зло

Данина Дарья

Стоило отметить, что её фигура без одежды ему понравился намного больше. В этой миниатюрности было какое-то особое очарование.

Беркут подхватил Вику под ягодицы, принудив обвить себя ногами. Взглянул в глаза. Полыхающий огонь в них только порадовал. Не отводя взгляда, начал медленно входить в неё. Острые ноготки моментально впились в напряженные плечи, оставляя там красные следы в виде полумесяцев.

Артём с извращенным удовольствием впитывал каждую её эмоцию. Даже подумать не мог, что от этой соплячки будет испытывать подобные ощущения.

Словно шагал по раскалённым углям. Прямиком в бездну, в ад… Он обязательно потащит её за собой.

Новый толчок откликнулся шипением.

— Может быть ты хочешь, чтобы я был аккуратнее? — иронично произнёс.

— Я хочу, — обрывисто ответила, — чтобы ты поскорее кончил и оставил меня в покое.

— Не нравится? — пальцы на округлых ягодицах сжались с новой силой, оставив там парочку синяков. — А мне нравится. Очень нравится, Вика...

— Животное...

— Ещё какое, Вика!

С каждым разом ему всё больше нравилось произносить её имя. С каждым разом он всё больше убеждался в том, что ошибался... оно ей идёт. Виктория...

Скользнув рукой между ягодиц, мужчина средним пальцем надавил на тугое колечко. Одновременно заполняя девушку глубоким проникновением. Впервые сорвав с её сочных губ стон.

— Животное живёт в каждом из нас... не думаешь? — с удовольствием заключил Беркут.

— Заткнись!

— Ты имела ввиду продолжай?
– раскатистый и совершенно неуместный смех заполнил душевую кабину, — Открой глаза!

Вика послушалась. Распахнула глаза и тут же столкнулась с голубым огнём напротив. Там ни капли тепла — лишь хрустальный обжигающий лёд.

Она и подумать не могла, что от такого грязного, порочного действа можно получить наслаждение.

Нет! Это не наслаждение — это настоящее безумие.

Невозможно испытывать подобное с тем, кого так искренне ненавидишь.

Артём, слетев с катушек, перестал контролироваться себя. Ускорившись, начал вдалбливаться в податливое тело.

Ощущал острые царапины на плечах и спине. Через оглушающее возбуждение и подступающий оргазм, не слышал ничего, кроме её отрывистого дыхания. Помогая себе руками, несколько раз дернул её бёдра на себя. Проникая ещё глубже, скользя по узкому проходу.

— Остановись! Я не выдержу! — выкрикнула, не в силах терпеть нахлынувшие ощущения. Давление внизу живота собралось в один сгусток и вот-вот взорвётся. Вот-вот взорвется и она.

— Проверим тебя на прочность...

Чувствуя, как член сжала пульсация тугих стенок, Беркут сделал ещё пару толчков и успел в последний момент выйти из неё.

Сперма брызнула на живот, снова пачкая. Артём, прижавшись к Вике, испачкался сам.

Похер. Вода сейчас все смоет.

Чертовка маленькая… и такая же узкая.

Склонился, соприкасаясь с Викой лбами и тяжело дыша. Улавливая

её сбившееся горячее дыхание. Не отпуская, удерживал до тех пор, пока девушка не перестала дрожать. Отпускать не хотелось. Он бы с удовольствием продолжил эту гонку с самим собой, но всё же отступил от Виктории, позволяя той сделать свободный от него вдох. Поставил её на слабые ноги и, отвернувшись, встал под жёсткие струи тёплой воды. Намеренно закрыл собой выход. Ему нравилось и смущение, что импульсами исходило от девчонки, и возбуждение, которое он чуял на расстоянии. И опаляющий гнев. Стараясь не концентрироваться на своих ощущениях, Беркут быстро обмылся и выключил воду. Через плечо оглянулся на свою “гостью”:

— У тебя есть десять минут. После обсудим детали твоего пребывания здесь...

— Детали?
– недоумённо уставилась на него, прижимаясь к влажной стене.

— Именно, милая, — хмыкнул и перешагнул высокий борт кабинки, детали...

Глава 22

Назойливые мысли теснились в маленькой, но отнюдь не глупой голове. Словно большегрузы сталкивались и переворачивались, образуя крошево из бессвязных обрывков и фрагментов ближайшего будущего.

Девушка тихо, но тяжело вздохнула и перевернулась на спину. Немигающий задумчивый взгляд остановился на спящей возле двери собаке. Надежды на то, что ей удастся приручить Бакса, таяли с каждым часом. Этот пёс предан своему хозяину и не поведётся ни на её уловки, ни на ласку.

Почти бесшумное дыхание сбоку от неё наводило вселенскую тоску. Что хозяин, что его псина - одного поля ягоды. Казалось, что Беркут спит крепким и беспробудным сном. Но стоило ей пошевелиться, и тело мужчины напрягалось. Словно он чуял и предугадывал каждое её движение. Каждую её мысль. Не человек, а зверь. С чуткой интуицией и смертоносной хваткой.

Эта бессонница просто сведёт её с ума. Превратит в овощ и рано или поздно она просто сгниёт. Беркут превратит её в ничто. В прах, в пепел. Всё, к чему она шла всё это время - будет растоптано. Смешано с грязью. Она то и дела возвращалась к их разговору, что состоялся на кухне несколько часов назад.

— У тебя нет выхода.

Заколотил очередной гвоздь в крышку её гроба.

Его синие глаза прожигали в ней дыру. Болезненно раскурочивали раны и заставили тихо скулить. Он видел. Чувствовал её слабость несмотря на то, что Вика пыталась выглядеть сильной. Несломленной. Но с ним это не работало.

Их разговор был недолгим, но очень продуктивным. Он позволил ей прийти в чувство после марафона в душе и даже заварил для неё чай. Его гостеприимство действительно не знало границ. До смешного. Если бы ни было так печально.

— Я позволю тебе уйти только лишь с одним условием. И ты его знаешь.

Артём придвинул к девушке корзинку с угощениями. Сладкое... она просто не могла отказаться от печенья, от которого исходил соблазнительный аромат корицы. Он не ел сладкое. Вообще. Вика даже не знала, что он купил его для неё. Артём не планировал баловать девчонку, но, когда Татьяна заказывала доставку продуктов ему на дом, мужчина зачем-то попросил свою помощницу добавить в привычный список печенье и конфеты.