Сотвори себе мир

Абдуллаев Чингиз Акифович

Незнакомец посмотрел на Луизу Вальман.

— Ах ты, сука!

— Попридержите свой язык, — посоветовал ему Крюгер и громко сказал: — Дитц, все в порядке. Можете войти.

Через минуту в комнате было полно полицейских. Обыск приехавшего незнакомца ничего не дал. Кроме оружия, у него ничего не было, в том числе никаких документов, даже водительских прав.

Незнакомец криво усмехался, отказываясь отвечать на вопросы, но, когда через десять минут приехал Хоффман и вошел в комнату, он побледнел и явно потерял самообладание.

— Здравствуйте, Кюхнер, — сказал Хоффман своему старому знакомому, — кк

вы здесь оказались?

Кюхнер отмахнулся.

— Вы же все понимаете, Хоффман, — сказал он.

— Я вас всегда подозревал. — Хоффман посмотрел на Крюгера. — Вы все здорово поработали, ребята. Ведь мы тоже вели расследование, только со своей стороны. Мы уже давно подозревали этого типа.

— Они приказали ей завтра убираться из Германии, — показал на хозяйку дома Крюгер, — видимо, хотели убрать и ее.

— Они бы пошли на что угодно, — заметил Хоффман, — все три убийства на их совести. Конечно, главным был Кюхнер. Кстати, познакомься, ты его не знаешь, а он из скромности ничего не скажет. Это начальник нашего отдела в БНД.

Крюгер изумленно посмотрела на Хоффмана.

— Не удивляйся, — сказал Хоффман, — мы давно ищем эту группу. Где списки, Кюхнер? Куда вы их дели?

Кюхнер молчал. Крюгер не понимал о каких списках идет речь.

— У нас в БНД давно существовала тайная агентура восточногерманской разведки. Мы никак не могли на них выйти. После падения Берлинской стены кто-то сумел похитить документы, — рассказывал Хоффман, — кто-то из русских. А Ирина Шварц была посредником в этой операции. Твой Нигбур просто молодец. Конечно, она раньше работала на КГБ. И они снова хотели задействовать свою бывшую агентуру, шантажируя Кюхнера и его группу. Но только недавно выяснилось, что документов у русских нет. Их успел забрать начальник группы «С-21» Гюнтер Оверат. Русские просто водили за нос Кюхнера и его людей. А Оверат в это время предложил документы американцам. Узнав об этом, Кюхнер приказывает избавится от нежелательного свидетеля. И участь Ирины Шварц была решена. Заодно, чтобы скрыть преступление и помешать вам выйти на фрау Вальман, они убирают Штенгеля и Вайса. Судя по всему, именно люди из группы Кюхнера убрали еще одного бывшего связного КГБ, который пытался с кем-то встретится в Кельне. Теперь они знали, что документы у Оверата и тот через своего посредника пытается продать их американцам. Кажется, я ничего не спутал, герр Кюхнер?

Тот молчал, сидя на диване, и кусал губы. Потом, подняв голову, с вызовом сказал:

— Мы не собирались ни на кого работать. Мы хотели просто уничтожить документы. Купить и уничтожить.

— Охотно верю, — кивнул Хоффман, — тем более что деньги у вас были. Вам ведь хорошо платили за информацию. Это чувствовалось по нашим потерям.

Кюхнер отвернулся. На эту тему он говорить не хотел.

— А где сейчас документы? — спросил Крюгер.

— Это пока нам неизвестно, — развел руками Хоффман, — но мы очень интересуемся этим. Вы не знаете, Кюхнер, куда девался Оверат и его документы? Может, вы сумеете нам помочь?

Кюхнер молчал. Потом махнул рукой.

— Не нужно издеваться, Хоффман. Вы ведь знаете, что документов у нас нет.

— И вы не знаете, где сейчас Оверат?

— Знаю.

— Я никогда не сомневался в ваших профессиональных возможностях, — сказал Хоффман. — Так где он?

Кюхнер

молчал.

— Мы послали туда своего человека, — наконец выдавил он, — нашего специалиста. Он сумеет забрать документы у Оверата.

— Не сомневаюсь, но лучше бы вы мне сказали, где он находится.

— Он не в Германии, — выдавил Кюхнер.

— Конечно, нет. Я приблизительно представляю, какие это могут быть списки агентуры. Такие документы просто опасно хранить в нашей стране. Так куда он улетел? В Китай? В Америку? В Австралию?

— Мы хотели вернуть эти документы сами.

Крюгер слушал с усталым удовлетворением. Он вдруг подумал, что все расследование зависело от настойчивости и пунктуальности его помощников Нигбура и Дитца. И, подумав так, улыбнулся. Все-таки у него подобралась хорошая команда. Сидевший напротив него Кюхнер воспринял улыбку как неверие инспектора в его последние слова.

— Мы хотели их вернуть в Германию, — зло подтвердил он, — нам казалось, что мы сможем, уничтожив там наши имена, выявить остальных. Мы ведь давно ни на кого не работаем, несмотря на давление русской разведки. Нам хотелось вернуть документы.

— Думаете, русские за ними не охотятся? — нахмурился Хоффман. — Или об этом вы не подумали?

— Они тоже ищут Оверата, — согласился Кюхнер, — мы оба это знаем. В Кельне именно русские агенты хотели встретится с бывшим связным. И мы помешали этой встрече.

— Но вы не сможете помешать русской разведке взять документы у самого Оверата. Или просто купить их, — щзаметил Хоффман, — если он хочет продать, то ему все равно кому. А русские могут заплатить даже больше, чем американцы. В таких вопросах они обычно не скупятся. Так где находится сейчас Оверат? Отвечайте, Кюхнер, у нас нет времени.

— Он на Маврикии, — вздохнув произнес Кюхнер, — у них там назначена встреча. Он и его посредник.

— И ваш человек?

— Да.

— Представляю, какая там будет мясорубка после того, как туда приедут еще американский и русский агенты, — пробормотал Хоффман, — придется нам срочно вылетать на Маврикий, пока они все не поубивали друг друга.

Глава 16

Второе подряд убийство за один день — это много даже по нашим понятиям. Так обычные разведчики не поступают. Кажется, среди нас есть еще один «ликвидатор» кроме меня. Убивать так быстро и профессионально может только «ликвидатор». Достаточно понюхать стакан глупого Кнебеля, чтобы понять, как его отравили. Цианистый калий с запахом горького миндаля.

И крики женщин. Хотя нет, кричала скорее одна Молйра. Остальные молча, смотрели на убитого. В том, что его убили, нет никаких сомнений. Наверняка это не несчастный темнокожий бармен, уже спрятавшийся от ужаса под стойку. Значит, опять кто-то из нас.

Но Давид Келли, которого я подозревал, явно не подходит. Он сидел рядом со меной все время, я видел его руки.

Может, Мойра специально послала Митчелла за водой? Они ведь и в первый день не спускались к ужину. Нам нужна была пара, кажется, мы ее имеем. Она послала его за водой, и в этот момент произошло убийство Кнебеля. Кому мешал глупый самодовольный немец? Почему его убили? Может, он и был Халлером? Единственный среди нас, признавшийся, что он немец? Не верю. Он бы не стал рассказывать мне про свой приезд в прошлом году.