Сотвори свою смерть
Шрифт:
Виктор вновь взял сигарету, однако не закурил, а начал нервно теребить ее, наблюдая, как просыпается табак.
— Насколько я понял, вы хотите разорвать договор с Министерством обороны? — удивленно переспросил хозяин кабинета.
— Да, — без малейшего колебания кивнул Виктор.
— Но вам же известно, что это невозможно. Вы не имеете права так поступать.
— Я оставлю ведомству рукопись, расчеты, результаты опытов, наконец, хоть и не самую удачную, модель искусственного человекоподобного
— Кстати, он еще не у нас, — негромко бросил Семенец.
— Я знаю, — откликнулся Виктор и прикусил язык, испугавшись, что проболтался.
— Откуда вам это известно? — удивился майор.
Виктор вздохнул и, решив, что препираться бесполезно, выдавил из себя:
— Следователь поведал…
Хозяин кабинета вдруг заволновался. Его руки едва заметно начали подергиваться, и он, чтобы унять нервную дрожь, сцепил пальцы.
— Да, ваш монстр был схвачен КГБ, но, насколько мне известно, ему удалось бежать.
Виктор, ничуть не удивившись, улыбнулся.
— Я никогда не сомневался, что он способен на это. Наверное, придушил пару-тройку человек и — с концами… За пару месяцев я неплохо изучил его характер.
— Да, жертвы были, — признался майор и осторожно спросил: — Теперь-то вы будете продолжать опыты?
— Вы что, за идиота меня принимаете? — хмыкнул ученый. — Я же сказал — нет.
— Но ведь монстр убил вашего лучшего друга!
— Не давите на психику, не надо! — Я хочу навсегда забыть об этой истории, даже если вы его и поймаете. В чем очень сомневаюсь…
— А вы не сомневайтесь, — спокойно заметил Семенец и продолжил допрос: — Значит, монстр был создан или, скажем, оживлен двести лет назад? Под действием состава, секрет которого содержится в рукописи?
— Извините, мне пора, — сухо проговорил Виктор и поднялся.
— Подождите, — как-то вкрадчиво произнес майор. — Я не закончил.
— Так заканчивайте скорее, — с раздражением в голосе проговорил Виктор.
— Что вам известно об Ольге Луганской, работавшей на КГБ?
— Ничего, — пожал плечами Виктор. — Думаю, не больше того, что вы мне только что сказали. К тому же мы расстались навсегда…
В кабинете повисло тягостное молчание. Семенец не сводил с собеседника глаз, чем насторожил его и вынудил разозлиться.
— А что, вы узнали об Ольге что-нибудь новенькое? — спросил Виктор скорее из-за того, что пауза затянулась до неприличия.
— Она умерла, — спокойно проговорил Семенец.
Виктору показалось, что он не расслышал.
— Оля? Умерла? — переспросил он.
— Да, покончила жизнь самоубийством, — голос майора чуть-чуть дрогнул.
— Вы уверены, что это она сама? — почему-то шепотом спросил Виктор.
Его окатила волна ярости. Захотелось вскочить с места и молотить, молотить по столу кулаками.
«Это
Слабость разлилась по всему телу.
— За что он меня ненавидит?! За что?..
— Успокойтесь, — попросил Семенец и еще раз повторил: — Успокойтесь. Я понимаю, что это очень тяжелая потеря, но надо ко всему подходить философски… Кстати, Оля оставила вам прощальное письмо…
Виктор медленно поднял голову и посмотрел на майора.
— Где оно? — мучительно выдавил из он себя.
Семенец протянул листок так быстро, словно все время держал его наготове.
Виктор осторожно взял письмо и попытался вчитаться в написанное. Буквы расплывались, и слов было не разобрать. Он закрыл глаза и несколько секунд сидел молча, собираясь с силами. Наконец ему удалось сосредоточиться, и он пробежал взглядом первые строки.
«Дорогой, любимый Виктор…»
Нет, он не был слабаком, однако в эту минуту ему захотелось расплакаться. Он так бы и сделал, если бы был один, но напротив сидел малознакомый человек, который, как казалось, обрадовался бы его слезам.
«Дорогой, любимый Виктор. Ты ушел, хлопнув дверью, и я поняла, что единственная ниточка, связывавшая нас, оборвалась… Я сама виновата в этом… Я одна… Мне хотелось спокойствия и любви, заботливого мужа и троих детей, но, к сожалению, мои мечты уже никогда не сбудутся. Я осознала, что в наших отношениях в первую очередь недоставало правды. Простой человеческой правды. В них присутствовало все: и доброта, и уважение, и страсть, но не было самого главного… Я ничего не знала о твоей работе, а ты ничего не знал обо мне. Мы лгали друг другу, не задумываясь о последствиях, и теперь я первая расплачиваюсь…»
На этом письмо обрывалось.
— Как это произошло? — Виктор отложил листок в сторону и устало потер лоб.
— Она приняла снотворное, — тусклым голосом поведал Семенец и успокоил: — Смерть была легкой…
— Почему мне об этом не сообщили? — Виктор вскинул голову, ожидая ответа.
— Дорогой мой, вы были в КПЗ и подозревались в убийстве. Видимо, следователь посчитал нужным скрыть это от вас.
«А вот тут ты ошибаешься… Савельев скорее всего сам ничего не знал», — подумал Виктор и еще раз перечитал письмо.
— Странно оно как-то обрывается, — пробормотал он. — Ни прощания, ни подписи…
— Что вы сказали? — переспросил майор.
— Я могу оставить это у себя? — ученый сложил листок пополам и прихлопнул его ладонью.
— Конечно. Следствие по этому делу закончено, с письма снята копия, так что…
— А мне можно идти?
Хозяин кабинета улыбнулся уголком рта.
— К сожалению, формальности обязывают задержать вас здесь еще на день.