Сотвори свою смерть
Шрифт:
— Что такой хмурый? — поинтересовался полковник и присел рядом.
— Да не все получается так, как хотелось бы… — ушел от ответа Виктор.
— Зря, зря, — задумчиво протянул шеф. — Или чего-то не хватает?
— Нет, аппаратуры и всего остального достаточно.
Полковник, нахмурив брови, пристально посмотрел на него.
— В чем же тогда дело?
— В пропорциях…
— Кстати, — шеф решил сменить трудную для него тему, — ты помнишь об отчете за эту неделю?
— Да, помню, — кивнул Виктор, досадуя, что попусту теряет
Шеф принял задумчивый вид и неожиданно спросил:
— Тебе интересно кое-что узнать о судьбе твоего монстра?
— Во-первых, он не мой, — возразил Виктор, но, подумав, что тот впервые заводит такой разговор, с невинным видом полюбопытствовал: — И что же там с ним?
Шеф сложил руки крест-накрест и самодовольно сообщил:
— Гуляет по нашим городам.
— Надеюсь, трупов нет?
Полковник хмыкнул:
— Зря надеешься… За три недели уже добрых два десятка накосил…
Виктор пристально посмотрел в глаза шефу, надеясь найти в них горечь или возмущение, но тот, казалось, наоборот, был очень доволен, что события разворачиваются именно так.
— И вы не можете его остановить? — при упоминании о зверствах, чинимых монстром, он почувствовал легкий озноб.
Шеф хитро усмехнулся.
— По-моему, это слишком ценный экземпляр, чтобы его так просто отправить на тот свет… Мы еще не успели изучить всех его возможностей… Вот когда вы предоставите соответствующие данные, тогда мы и спишем двухсотлетнее чудовище на свалку…
— Но ведь гибнут люди! — возмутился Виктор.
— На войне тоже гибнут, — с видом знатока протянул полковник.
— Это же совсем другое…
У шефа вдруг загорелись глаза.
— Вы представьте себе армию вот таких исполинов, — запальчиво заговорил он и начал загибать пальцы. — Во-первых, это очень дешево, во-вторых, отпадает необходимость проводить политическую обработку солдат, которые в любой момент могут струсить или поддаться пацифистским настроениям, и, в-третьих, это будет непобедимая вечная армия, которая по первому зову беспрекословно выполнит любой приказ. А какой это может быть разведчик!..
Полковник причмокнул языком и мечтательно посмотрел на компьютер.
Виктор задумался.
— А почему вы так уверены, что эти биоконструкции будут беспрекословно подчиняться вам?
— Очень просто, — снова усмехнулся шеф. — У вашего монстра был человек, который направлял его. Человека мы убрали — монстр рассвирепел и начал все без разбору крушить на своем пути. Но если какой-то бездарный уголовник управлял им как хотел, то почему бы это не делать нам уже с пользой для государства?..
— Хорошо, — решил не спорить Виктор. — Но ведь и они смертны. Вы же не собираетесь рядом с крематориями строить заводики по выпуску биороботов? Я думаю, вам известно, что основными поставщиками сырья для этих конструкций будут, пусть себе и умершие, но люди?
— По-моему, с трупами у нас никогда не было проблем, — усмехнулся полковник, видимо, сочтя
Виктор не нашелся, что и ответить на эти железные доводы. Тем временем шеф, явно решив, что окончательно склонил подчиненного на свою сторону, поднялся и направился к выходу. У самой двери он неожиданно остановился и, обернувшись, добавил:
— Ах да, совсем забыл… Спецназ пытался взять вашего, как вы его называете, урода. Его расстреливали в упор, но он скрылся, а потом, через пару дней, еще пятерых уложил.
— А я тут при чем? — растерялся Виктор.
— Подумайте над тем, как сделать воина неуязвимым. У вашего же собрата это как-то получилось…
— Это пожелание?
— Нет, приказ! — шеф вышел, по армейской привычке громко хлопнув дверью.
Виктору вдруг вспомнилась разряженная обойма Павла, и он, представив в деталях события, происшедшие на пустыре, предался невеселым раздумьям, совершенно не подозревая, какой сюрприз его ожидает через несколько дней.
II
После необычных откровений шефа прошло три дня. Виктор продолжал свои исследования в привычном режиме, но зароненная полковником мысль о неуязвимости урода не давала ему покоя. Он несколько раз перепроверил данные своих опытов, даже раскрыл тетрадь Франкенштейна, но нигде не нашел и намека на какие-либо сверхзащитные свойства организма искусственного человека. Да, благодаря разработкам Виктора его можно было оживлять трижды, но урод попадал в смертельные передряги не раз и не два и при этом проявлял завидную живучесть. И было проще объяснить, почему рукотворный монстр живет двести лет, чем то, как после смертельных ранений он выживает и преспокойно продолжает свои вояжи.
Виктор пытался расспросить о подробностях последних событий, в которых участвовал монстр, но шеф старательно избегал темы «монстр», а только изо дня в день поторапливал ученого с отчетом. С этого их беседы начинались, на этом и заканчивались. Однако, как заметил, ученый, после их того «доверительного» разговора шеф стал более осторожным, и лицо его с каждым днем становилось все напряженнее. К тому же, до отвращения прежде навязчивый, он стал реже заглядывать в лабораторию и задерживался не больше минуты. Но еще больше Виктор поразился тому, что, придя утром на работу, он обнаружил на своей двери табличку, на которой огромными буквами было выведено: «Виктор Франк».
«Если это шутка, то дурацкая, — подумал Виктор. — В лаборатории не больше тридцати сотрудников, и все знают друг о друге куда больше, чем просто фамилии. Зачем же тогда устраивать этот зоопарк?»
Решив, что, видимо, ожидается какая-то комиссия, Виктор решил заглянуть к шефу. Однако в приемной его остановил секретарь.
— Полковник занят, — сухо произнес он.
— У меня срочное дело, — вспылил Виктор и рванул медную ручку.
Но дверь оказалась запертой на ключ.