Сотворившая чудо

Гибсон Уильям

КЕЛЛЕР. Я сказал нет, Кети.

ТЕТУШКА ИВ. Но почему же, Артур, ведь это не повредит — совсем маленькое письмецо. Только выяснить, не сможет ли он ей помочь.

КЕЛЛЕР. Не может он помочь.

КЕЙТ. Но мы не сможем убедиться в этом, пока вы ему не напишите, капитан.

КЕЛЛЕР (встает, с горечью говорит). Кэти, он не может помочь ей. (КЕЛЛЕР собирает свои бумаги).

ДЖЕЙМС (иронически). Ну раз

отец встал, значит это так.

КЕЛЛЕР. Замолчи! Меня и без твоих дерзостей здесь достаточно терзают женщины.

ДЖЕЙМС замолкает. ЭЛЕН ощупью перебирает находящиеся на столе КЕЛЛЕРА вещи и роняет бумаги на пол. КЕЛЛЕР раздражен. КЕТИ быстро отстраняет ЭЛЕН и нагибается, что бы собрать упавшие бумаги.

С таким же успехом можно было бы работать на птичнике, как в этом доме…

ДЖЕЙМС (говорит умиротворяющим голосом). Отец, тебе действительно надо было бы ее куда-нибудь поместить.

КЕЙТ (поднимает голову). Что такое?

ДЖЕЙМС. Ну, куда-нибудь в лечебницу. Это было бы самым гуманным.

ТЕТУШКА ИВ. Но, Джимми, это же твоя сестра, а не чужой человек…

ДЖЕЙМС. Полусестра, и к тому же полудефективная. Она даже не может держать себя в чистоте. Не так уж приятно видеть ее все время.

КЕЙТ. Как вы смеете! Жаловаться на то, что можете видеть.

КЕЛЛЕР (очень раздражен). Этот разговор закончен.

Все немедленно замолкают. ЭЛЕН ощупью пробирается назад с куклой в руках.

Я буду весьма признателен тебе, Ив, если ты не будешь больше касаться этого.

Все молчат. КЕЛЛЕР идет к двери в глубине сцены с бумагами в руках, оборачивается, чтобы закончить разговор и вдруг срывается на крик.

Я сделал все, что мог. Я не могу посвятить этому всю свою жизнь! Весь дом, с раннего утра и до поздней ночи занят этим ребенком, пора, наконец, обратить внимание и на Милдред!

КЕЙТ (мягким голосом, но с оттенком сухости). Вы разбудите ее, капитан.

КЕЛЛЕР. Я наконец требую покоя в своем доме. Мне безразлично, как мы этого достигнем, но уж во всяком случае мы не будем ездить по всей стране каждый раз, как только услышим о появлении нового знахаря. Я страдаю от этого несчастья не меньше, чем другие, мне больно смотреть на девочку…

КЕЙТ. Я полагала, что вы будете писать не о нашем несчастье, капитан.

ЭЛЕН снова подошла к ТЕТУШКЕ ИВ, ощупывает ее платье и отрывает от него две пуговицы.

ТЕТУШКА ИВ. Элен! Мои пуговицы!

ЭЛЕН кладет пуговицы кукле на лицо. КЕЙТ видит

это, быстро подходит к девочке, берет руку ЭЛЕН и вопросительно подносит ее к глазам девочки.

КЕЙТ. Ты ищешь глаза?

В комнате снова наступает тишина. КЕЙТ берет булавки и пуговицы из корзинки со швейными принадлежностями и прикрепляет булавками пуговицы на лицо куклы. КЕЛЛЕР стоит и мрачно смотрит на эту сцену. ТЕТУШКА ИВ моргает и старается скрыть свое волнение, разглядывая свое платье.

ТЕТУШКА ИВ. Боже, я совершенно неприлично выгляжу.

КЕЙТ. Она иначе не умеет, тетушка Ив. Я их вам сейчас пришью.

ДЖЕЙМС. Она никогда ничему не научится, если ей будут позволять делать все, что ей взбредет в голову…

КЕЛЛЕР. Замолчи!

ДЖЕЙМС. А что я такое сказал?

КЕЛЛЕР. Ты слишком много говоришь.

ДЖЕЙМС. Но ведь я соглашался с вами!

КЕЛЛЕР. Все равно. Ребенок ущербный, пусть она, по крайней мере, получает те пустяки, которые доставляют ей удовольствие.

ДЖЕЙМС очень обижен, уходит из гостиной на веранду, стоит там с угрюмым видом.

ТЕТУШКА ИВ. Да это стоит двух пуговиц, Кейт, посмотрите-ка.

Теперь ЭЛЕН держит в руках куклу, у которой появились глаза и не может сдержаться от радости. Девочка качает куклу, гладит и целует ее.

У этого ребенка больше сообразительности, чем у всех Келлеров вместе взятых. О, если бы только можно было найти путь к ее сознанию!

В это время ЭЛЕН внезапно подходит к колыбели и, не колеблясь, опрокидывает ее, из колыбели падает ребенок и КАПИТАНУ КЕЛЛЕРУ едва удается поймать его на лету.

КЕЛЛЕР. Элен!

Царит всеобщее смятение, младенец пронзительно кричит. ЭЛЕН невозмутимо кладет в колыбель свою куклу. КЕЙТ опускается на колени и пытается оторвать руки ЭЛЕН от колыбели, у ЭЛЕН на лице появляется смущенное выражение.

КЕЙТ. Элен, Элен! Ты не должна делать такие вещи, ну как я могу заставит тебя понять это.

КЕЛЛЕР (хриплым голосом). Кети.

КЕЙТ. Ну как мне заставить тебя понять это, дорогая моя, бедная моя…

КЕЛЛЕР. Кети, надо же найти какой-то путь, чтобы научить ее хотя бы капле дисциплины…

КЕЙТ (вспыхнув). Как можно дисциплинировать больного ребенка? Разве это ее вина?

ЭЛЕН трогает пальцами губы матери, тщетно пытаясь понять их движение.