Шрифт:
Элен и Бренда: мать и дочь
Элен выросла среди мужчин, Бренда – в женском окружении.
Элен ощущала себя прежде всего дочерью Френка Кендала, затем женой Фила Дурбана и только потом матерью Бренды и Денни. Дочь всегда называла себя исключительно Бренда Дурбан – о своей зависимости от кого бы то ни было она и помыслить не могла.
Сердце Элен замирало, когда до ее слуха долетали имена несравненно женственных Грейс Келли и Ингрид Бергман (еще до той скандально-романтической ее связи с Росселини).
Внутренний мир Элен представлял из себя коллаж из статей, полезных советов и прочих рубрик журнала «У Макколз»; мироощущение Бренды сложилось под влиянием статей в «Здравом смысле».
Элен сразу из девичества погрузилась в семейную жизнь; Бренда еще до того, как ей стукнуло восемнадцать, открыто жила с Джефом.
Элен была убеждена, что младенца необходимо вскармливать грудью; Бренда в этом вопросе решающее значение придавала противозачаточным пилюлям.
Элен начала работать из чувства долга перед семьей, детьми. Для Бренды же работа представляла интерес только с точки зрения карьеры.
Успехи Элен были связаны с каждодневным муравьиным усердием – день за днем, доллар за долларом… Подобная исполнительность, по существу, стоила ей личной жизни, о которой миссис Дурбан оставалось только мечтать. Бренда была уверена, что в ее жизни случится все, что только можно загадать – счастливый брак, умопомрачительная карьера, дети…
Сколько раз мать пыталась внушить дочери, что мир, распахнувший перед ней двери, устроен далеко не так, как это описано в любимых путеводителях той – журналах «Сама» и «Мисс и миссис». Бренда не обращала внимания на эти поучения – будущее, открывавшееся перед ней, не имело границ – шагай в любую сторону. Главное – не сбиться с ноги, дышать полной грудью и не потерять из вида цель…
Новый 1970-й год
– Джеф сделал мне предложение! – первым делом выпалила Бренда, когда явилась домой на праздничный ужин по случаю Нового года. Ее обольстительные, с кошачьим разрезом глаза, точь-в-точь, как у Элен – сияли от радости. – Представляешь, он сказал эти слова в самую полночь! Это так романтично!.. С последним ударом часов наклонился ко мне – я решила, сейчас поцелует, а тут вдруг такое услышать. Ой, мамочка, я так счастлива!..
– Что же вы теперь собираетесь делать? – Элен была слегка озадачена всплеском восторженного ликования, захлестнувшего дочь. Бренда и Джеф были вместе уже со второго курса, мать уже свыклась с мыслью, что их легкомысленное отношение к браку присуще всему молодому поколению.
– Как что? Выйду замуж!..
– В самом деле?
Элен между тем сняла с огня кастрюльку, в которой готовила яйца-пашот. С помощью бумажных салфеток она обсушила их и принялась укладывать на только что испеченные лепешки, уже смазанные маслом и покрытые тонкими ломтиками жареной ветчины. Рядом повизгивала
– Но это во вторую очередь, – дочь ответила с нескрываемой ироничной усмешкой, свойственной молодым. – Прежде всего следует получить диплом. Выпуск в июне…
– Зачем тебе так рано выскакивать замуж? Разве ты и Джеф не можете поддерживать прежние отношения, пока крепко не станете на ноги?.. – спросила мать.
Джеф!.. Вот тоже загадка, – задумалась Элен, – мягкий, добрый, с романтическими взглядами на жизнь… Всем он был хорош. Но был ли хорош в достаточной степени? Как насчет его карьеры? Неужели Бренда, глядя на мать, так ничему и не научилась?
Тревожное недоумение не оставляло ее. Элен взяла две тарелки и поставила их на праздничный стол.
– Мне кажется, – добавила она, – что сначала следует найти хорошую работу, а потом уже думать о женитьбе.
– Нет, – решительно заявила Бренда, – сначала мы сыграем свадьбу. Замужество значит для меня куда больше, чем для тебя.
– Найди работу, добейся успеха, – продолжала Элен. – Если ты сможешь сама содержать себя, руки у тебя будут развязаны. Ты будешь спокойна за своих детей. Пойми, ты ни от кого не будешь зависеть, никогда не станешь жертвой обстоятельств! Это так важно!.. Поверь мне, уж я-то знаю…
– Ты думаешь, независимость – предел моих желаний? Взгляни на себя… не дай боже такую судьбу, – резко ответила Бренда. – К тому же я вовсе не собираюсь сидеть дома. Неужели ты считаешь, что я распростилась с мыслью о карьере!
Элен удивленно вскинула брови.
– Если тебе все это удастся, можешь считать себя суперженщиной.
– Мама, если тебе не удалось совместить и то, и другое, значит, это не дано никому? – Бренда не могла скрыть свою неприязнь к матери.
– Доченька!.. – укорила ее Элен.
– Работа, работа, работа! Карьера, карьера, карьера!.. Это все, что я слышала от тебя. Неужели трудно понять, что я большего хочу от жизни! – Бренда словно не услышала материнского восклицания. – Я хочу добиться успеха в своей профессии, хочу иметь семью, быть счастливой в браке. Я не желаю, чтобы мои дети росли без отца, чтобы их мать была похожа на выжатую тряпку, я хочу, чтобы они ни разу в жизни не услышали, как их мать «безумно устает». Я не хочу делить мужчину с его женой, как ты делишь Лью Свана!..
– Бренда! – сухо сказала мать, терпение ее лопнуло.
– А твоя вина перед папой? – Бренда уже не могла сдержаться. Она выговорила то, что, казалось, было давным-давно похоронено в семье Дурбанов, чего нельзя было касаться ни в коем случае.
Элен побелела. Неужели дочь всерьез считает, что на ней лежит вина? Или эта мысль ее детской сказочки о добром, благородном папочке и злой гуляке-матери? Бренду в самом деле смущают ее отношения с Лью? Или ей обидно за отца?.. Не в силах сдержаться, она с размаху ударила дочь по лицу.