Сова
Шрифт:
Осторожно лишаю себя его ладони и направляюсь к машине, сгорая со стыда. Я так откровенно на него пялилась, что становится неудобно. Я еду за дочерью, а не стремлюсь заинтересовать Алексея Евгеньевича. Скривившись, ругаю сама себя и оказываюсь на заднем сиденье, чтобы сразу забиться в угол, отведя взгляд.
Едем молча, лишь изредка чувствую гуляющий по телу взгляд, которым меня одаривают через зеркало заднего вида. Не поворачиваюсь, делая вид, что заинтересована мелькающими картинками. Но и данный момент становится проблематичным, потому что темнота медленно скрывает от меня горизонт, лишая причин не смотреть
– Приехали, – оповещает мужчина, остановившись у двухэтажного простого здания, мало походящего на отель.
Белое строение с одноэтажной пристройкой, рядом с которым расположена часовня. Её нахождение здесь вызывает у меня вопросы, но, возможно, так принято? Территория подсвечена несколькими фонарями, поэтому разглядеть пространство вокруг в темноте не представляется возможным.
– Это гостиница? Больше похоже на частный дом.
– В общем-то, так и есть. Владелец выкупил заброшенное строение и сделал отель. Всего восемь номеров. Как правило, здесь останавливаются парочки: тихо, отдалённо, подальше от ненужных глаз.
– А зачем подальше? – Получаю неоднозначный взгляд. – А, поняла.
Ничего я не поняла, но сегодняшний лимит на глупые вопросы, как мне кажется, подходит к концу.
– Я узнаю, есть ли свободные номера. Паспорт дайте.
Протягиваю документ, и Алексей направляется в здание. Интересно, есть «поздний заезд»? Но если он знает об этом месте и останавливался здесь не раз, есть шанс, что имеются преференции. Возвращается через пять минут, и судя его виду, мы остановимся здесь. Хотя мне всё равно – ощущение усталости накатывает волнами, подталкивая тело занять горизонтальное положение.
– Есть свободный номер. Но он одноместный. Поместимся или найдём другой отель?
А я не хочу куда-то ехать и искать: спина ноет, а я мечтаю принять душ и сбросить накопившееся напряжение, закрыв глаза и обдумав этот день.
– Поместимся, – заверяю мужчину, надеясь, что в номере есть диванчик, на котором я с лёгкостью размещусь.
– Тогда выходите.
Открывает багажник, чтобы взять свою сумку и подхватить мою. Попадаем в маленький холл, встречающий мягким светом и уютной атмосферой. На ресепшене мнётся мужчина средних лет с приклеенной улыбкой и уставшим взглядом. Алексей подаёт паспорта, и мужчина, открыв документы, одобрительно кивает. Что означает этот жест, не знаю, да и мне всё равно.
Они о чём-то беседуют на польском, а я улавливаю схожие с русскими слова. И правда, если вслушаться, можно примерно понять, о чём беседа. Не вмешиваюсь, и лишь когда Алексей достаёт деньги, чтобы расплатиться, подхожу, предлагая несколько купюр. Насколько я поняла, траты в дороге – моя забота. Но он отталкивает мою руку, возвращая внимание мужчине. Что не так?
– Mam nadzieje, ze twoja zona sie spodoba 2 . – Улыбается, протягивая ключ, который крепится к кольцу с массивным брелоком.
2
Надеюсь, твоей жене понравится. (пол.)
Вероятно, о ключ-карте здесь не слышали, да и странно устанавливать сложную систему для восьми номеров. Мне отчётливо слышится слово «жена»,
Осматриваюсь и понимаю, что с размещением на диване проблема, потому что в номере одна кровать, тумба, шкаф, зеркало и телевизор на стене. К тому же номер на мансарде, а скошенная стена и окно вверху, делают его ещё теснее из расчёта нахождения двух человек.
– Я предупреждал, – Алексей замечает мою растерянность, – но вы сами дали добро.
– Сама, да… – И, судя по всему, мне придётся спать на полу. – А администратора не смутило, что в одноместный номер заселяются двое?
– Уставшая от длительной дороги семейная пара, которая проводит отпуск в Европе, не вызывает вопросов.
– Семейная пара? – Хлопаю глазами и понимаю, что услышанное «жена» имело понятный мне смысл. – Достаточно просто сказать, что мы муж и жена?
– Я подтвердил этот момент документально. – Размахивает паспортами, чтобы затем вручить мне. – Мы однофамильцы.
В чём я убеждаюсь, открыв паспорт Сычёва Алексея Евгеньевича. Быстро прикинув год рождения, понимаю, что ему сорок лет.
– Удивительно. – Всё ещё не верю в удачное совпадение. – А вы не родственник моего мужа?
– Точно нет. Этот момент я прояснил ещё до встречи с вами. Его лицо мне не знакомо.
– Вы и его фото видели?
– И его, и ваше, и вашей дочери. Кстати, она удивительно похожа на вас.
– Все так говорят, – сажусь на край кровати, отметив довольно жёсткий матрас. – На суде, когда решался вопрос алиментов, Артём заявил, что сомневается в отцовстве. – Усмехаюсь, вспоминая жалкие попытки мужа соскочить с выплат своему ребёнку. – Утверждал, что дочь на него не похожа.
– Как решили этот вопрос?
– Просто: сделали тест ДНК. Слава богу, сейчас данный анализ доступен всем. Отцовство подтвердилось, и крыть ему больше было нечем.
– И сколько он платит?
– Две тысячи рублей.
– Сколько?.. – Алексей удивлённо вскидывает брови, решив, что я оговорилась.
– Две. Тысячи. Рублей. – Повторяю членораздельно.
– А почему так мало?
– Он ведь официально не трудоустроен, а деньги давала Светочка. Но и их он перестал платить, когда Анфису похитили. Нет ребёнка – нет алиментов. – Развожу руками, удивляясь, что спустя время стала относиться к словам бывшего мужа спокойно. Мужчина молчит, буравя меня взглядом. – Вы хотите спросить, как я выбрала такого мужчину? Если да, то ответа на этот вопрос у меня нет. Я и сама не знаю… – Понуро опустив голову, рассматриваю светлый пол.
– Я хочу спросить, вы голодны?
Словно и не было нескольких предложений, а мы вернулись к ровной беседе незнакомых людей, не желающих вдаваться в подробности личной жизни. Точнее, он не желает.
– Немного. – Понимаю, что купленная на заправке еда, не оставила о себе напоминания. – Здесь есть кафе?
– Здесь есть только завтрак. Кстати, очень вкусный. А вот с ужином, тем более таким поздним, проблема. Предлагаю заехать в город и найти приличное место, чтобы утолить голод. – Вздыхаю, понимая, что никуда не хочу ехать, и даже двигаться не хочу. – Юля, я голоден, а значит, ещё немного и начну рычать.