Совенок. Путь к трону. Пятая часть
Шрифт:
На улице было свежо — середина осени, и деревья уже начали менять зеленый наряд на желтый и красный. Скоро начнет срываться снег, резко похолодает и в воздухе запахнет предвкушением зимних праздников.
Аль привычно создал вестника — большую разноцветную бабочку — и отправил ее адресату. Улыбнулся, представив, как восторженно заохает класс, как будет ворчать Кайлес за срыв занятия, как обрадуется Майра. Пусть сейчас у них есть время только на иллюзорные вестники, они наверстают
— Твое высочество, занят, брат?
Аль остановился. Так затейливо, на грани издевательства его звал лишь один человек — Цыбаки.
Последнее время такийцы вели себя тихо, всерьез взялись за учебу, перестали задирать парней и доставать девчонок. Резко возросшие за драки дисциплинарные баллы у курсантов замедлили свой рост. Четвертый рассказывал за обедом в выходные, что ректор решился даже отменить усиленные патрули.
— Со спаррингов, брат, — улыбнулся такийцу Аль, — если ненадолго, то свободен.
Такийцы ему нравились, в памяти жил коснувшийся его сердца дух свободы на островах, и он мечтал вернуться туда один, без Майры.
— Прогуляемся вниз?
Шестой, к собственному удивлению, согласился.
Вагончик шустро сползал по канату, под горой уже виднелись огни Тальграда, в море тонул алый — к морозу — закат. Отсюда, с вершины, все казалось игрушечным, и Аль знал, что к этому зрелищу никогда не привыкнет — слишком нереалистично.
Город еще не ощутил стылое дыхание глубокой осени, здесь было тепло, влажно и даже душно.
— Нам недалеко, — проговорил Цыбаки, не раскрывая цели прогулки. Аль заинтересованно промолчал. Вопросы задавать не хотелось.
Они вышли к берегу моря, двинулись вдоль набережной, подошли к рыбацким домам. Ситуация интриговала все больше — уже четыре таверны остались позади, а Цыбаки ни одну даже взглядом не удостоил.
Около небольшого домика, стоящего на высоком морском берегу, они остановились.
Цыбаки замер и шепотом попросил:
— Ты можешь активировать щит безмолвного? Не нужно, чтобы нас заметили раньше времени.
Аль просканировал домик — ничего подозрительного, внутри двое.
— Хорошо, — кивнул он, накидывая полог на себя и Цыбаки.
Сад был крошечным с единственной скамейкой, притаившейся под навесом и раскидистым кустом около забора.
Они встали сбоку от крыльца. Ждать долго не пришлось.
— Майра, подожди!
Аля бросило в холодный пот, тело застыло, мозг оцепенел. Майра?!
— Дай мне договорить!
Выскочившего на крыльцо парня Аль не знал, зато Майра, похоже, знала очень хорошо.
— Такстер, я уже сказала, что ценю только твою дружбу.
— Но мое сердце говорит иначе, — в голосе парня сквозило упрямое отчаяние, —
Аль не ощущал боли в стиснутых ладонях, не чувствовал, как бешено колотится сердце, он точно ослеп, оглох и онемел, лишь в груди разливалось что-то ядовито-темное.
— Ты дурак, Такстер! И мне жаль, что я не поняла этого раньше.
Звук шагов по дорожке. Стук хлопнувшей калитки. И сдавленное:
— Ничего, ничего, ты еще вернешься. Я умею ждать. Ты все равно станешь моей, хочешь ты этого или нет.
Аль пришел в себя, сжимая парня за грудки и приподняв его над землей.
— Кто? Ты? Такой? — выплюнул он, вынося им дверь.
Парень влетел в комнату, проехал по полу, ударившись спиной о стол. Болезненно поморщился, ухватился за горло, но взглянул на вошедшего Аля с ненавистью, явно узнав.
— Лучше убей, — прохрипел он, — ты не заставишь меня отступить.
Огонь сам прыгнул в руку Алю, требуя сжечь поганца, но тот даже слабенького щита не выставил.
Неужели правда решил умереть? — удивился Шестой. Бросил сканирующее заклинание и недоуменно вскинул брови — магии в парне не было. Совсем.
— С чего ты взял, что я позволю тебе досаждать ей? — Аль присел на корточки, разглядывая соперника. Что-то в нем было неправильное, да и сам он… Тощий, дохлый, странный какой-то.
— Ты все равно ее из дворца выкинешь. Мне нужно лишь подождать, когда ты сам от нее откажешься.
За дверью послышалась сдавленная возня, чьи-то голоса, но Алю было не до того.
— Ты на всю голову стукнутый бездарь, если веришь в такое, — бросил он, а в следующий момент парень кинулся на него.
Они, сцепившись, покатились по полу, награждая друг друга тумаками. На стороне Аля была сила и опыт спаррингов, на стороне парня — злое отчаяние. Он пытался достать с такой решимостью, что Аль от неожиданности даже пропустил удар — губу защипало, но и сам парень уже шмыгал расквашенным носом.
— Угомонись, придурок! — Аль сел сверху, заблокировав руки Такстера и удерживая плечи. — Ты уже проиграл.
— Сейчас да, — крикнул тот, извиваясь под ним, — но в будущем проиграешь ты.
— Говоришь так, как будто тебе оно известно, — скривился Аль. Он решительно не понимал, как Майра вообще могла связаться с таким уродом.
— Понял, да?! — перекошенное от злости лицо парня отдавало безумием. — Лучше отпусти, ты причинишь ей боль, а я смогу сделать ее счастливой.
— Ты на себя в зеркало давно смотрел? Тебя пожалеть разве что можно.