Совершенное зрение без очков
Шрифт:
«Можете ли Вы представить черную точку на нижней части вот этой буквы и в то же время, когда представляете точку совершенно, можете ли Вы представить то, что Вы видите букву?»
Иногда они могут это сделать, но обычно у них не получается. В таком случае, я прошу их представить часть буквы, как правило, нижнюю. Когда у них начинает получаться представлять эту часть прямой, изогнутой или открытой, в зависимости от буквы, у них начинает получаться представлять бока и верхнюю часть, сохраняя при этом точку внизу. Но даже после того, как они сделали это, они могут все еще не уметь представлять всю букву без потери точки. Некоторых можно убеждать, поднося таблицу чуть ближе, а затем отодвигая ее дальше; когда смотрят на пустую поверхность, где нет ничего, что можно было бы увидеть, воображение улучшается, по мере того, как человек приближается к тому расстоянию, на котором его зрение наилучшее, потому что на этом расстоянии его глаза наиболее расслаблены. Когда нет ничего конкретного, что можно было бы увидеть,
Для того, чтобы приободрить пациентов, пытающихся научиться представлять то, что они видят букву, кажется очень полезным, когда я говорю им снова и снова:
«Разумеется, ты не видишь букву. Я не прошу тебя увидеть ее. Я только прошу, чтобы ты представил, что ты видишь ее совершенно черной и совершенно четкой».
Когда пациенты приобретают способность видеть знакомую им букву с помощью воображения, у них получается применить этот же метод и к незнакомым буквам сразу же, как только какая-то часть буквы такая, как участок площадью с точку, может быть представлена совершенно черной, а вся буква — видимой черной, хотя зрительное восприятие этого факта, поначалу, может не длиться достаточно долго для того, чтобы пациент смог это осознать.
Стараясь различить незнакомые буквы, пациент обнаруживает, что невозможно представить что-либо в совершенстве, если только не представить то, что есть на самом деле. Это потому, что если буква или какая-то часть буквы представлена отличной от реальности, то ментальная картинка в таком случае будет неясной и непостоянной, точно такой же, как и буква, видимая несовершенно.
Способов воспрепятствовать воображению очень и очень много. Есть только один способ представить объект совершенно и бесконечное число способов представлять его несовершенно. Правильный способ легкий. Ментальная картинка представляемого объекта приходит так же быстро, как мысль, и может оставаться более или менее долго. Неправильный способ труден. Картинка приходит медленно, она и изменчива, и прерывиста. Это может быть продемонстрировано пациенту, если его сначала попросить представить или вспомнить черную букву так совершенно, как только это возможно с закрытыми глазами, а затем представить ту же букву несовершенно. Первое он обычно делает легко, но представить черную букву с четкими контурами серой, с размытыми краями и замыленными белыми пространствами внутри буквы будет очень сложно, и невозможно будет сформировать ее ментальную картинку так, чтобы эта картинка оставалась неизменной в течение достаточно длительного времени. Буква будет изменять цвет, форму и расположение в поле зрения точно так же, как это делает буква, которую видят несовершенно и точно так же, как и напряжение несовершенного зрения порождает дискомфорт и боль. Усилие представить несовершенно иногда вызывает боль. И, наоборот, чем ближе ментальная картинка буквы к совершенству, тем легче и быстрее она приходит и тем она более постоянна.
Несколько замечательных случаев излечения произошли с использованием воображения. Один пациент, доктор, носивший очки в течение сорока лет и который был не способен видеть большую «С» с расстояния двадцати футов, был вылечен за пятнадцать минут, просто представив то, что он видит буквы черными. Когда его попросили описать большую «С» с нескорректированным зрением, он сказал, что он видит ее серой и что белые части внутри нее были в тени серого óблака и что ему приходится даже догадываться о том, что у нее есть белая часть внутри. Ему сказали, что буква имеет черный цвет, она совершенно черная и что белая часть внутри нее — совершенно белая и без серого облачка. Я поднес таблицу ближе к нему, чтобы он мог увидеть, что это так и есть. Когда он снова посмотрел на букву издалека, он вспомнил ее черноту так хорошо, что смог представить то, что видел ее точно такой же черной, какой он видел ее вблизи с совершенно белым участком внутри, и это помогло ему увидеть букву на таблице совершенно черной и четкой. Таким же образом, он смог прочитать семидесятифутовую строку и так пошел вниз по таблице, пока где-то через пять минут не смог прочесть с расстояния в двадцать футов строку, которую глаз с нормальным зрением должен читать с расстояния в десять футов. Потом я дал ему читать шрифт «диамант». Буквы показались ему серыми, и он не смог их прочитать. Его внимание привлек тот факт, что буквы действительно были черными, и он тут же представил, что видит их черными, и тогда он смог прочитать их с расстояния в десять дюймов.
Объяснением такого удивительного превращения является обычная релаксация. Все нервы в теле пациента были расслаблены, когда он представил то, что видит буквы черными, и когда он стал осознавать то, что видит буквы на таблице, он продолжал контролировать свое воображение. Поэтому он не стал снова напрягаться и действительно увидел буквы такими черными, какими он их представил.
У пациента зрение не только не ухудшилось, но и продолжило улучшаться. Около года спустя, я навестил его в его офисе и спросил, как у него дела. Он ответил, что его зрение было прекрасным и вдаль, и вблизи. Он мог видеть легковые автомобили на противоположном берегу Гудзона и людей в них и он мог прочесть названия на лодках, идущих по реке, которые другие
«Я сделал то, что Вы сказали мне делать», ответил он.
«Что я сказал Вам делать?» спросил я.
«Вы сказали читать таблицу Снеллена каждый день, что я и сделал, и читать мелкий шрифт в тусклом свете, что я тоже сделал».
Другой пациент, который имел высокую степень миопии, осложненную атрофией зрительного нерва, и которому не смогли помочь много врачей, поправился так быстро и таким чудесным образом с использованием своего воображения, что одним днем, будучи в офисе, он потерял контроль над собой полностью и, подняв проверочную таблицу, которую он держал в руке, швырнул ее через всю комнату.
«Это слишком хорошо, чтобы быть правдой», воскликнул он. «Я не могу в это поверить. Возможность быть вылеченным и страх разочарования — этого я не смогу перенести».
Его с трудом удалось успокоить и убедить продолжить. Позже он смог прочитать маленькие буквы на проверочной таблице с нормальным зрением. Ему дали читать мелкий шрифт. Когда он посмотрел на шрифт «диамант», то сразу сказал, что его прочитать невозможно. Однако, ему было велено продолжать то же самое, что он делал, чтобы улучшить свое зрение вдаль. То есть, ему нужно было представить точку на одной части маленькой буквы в то время, как он смотрел на шрифт с расстояния в шесть дюймов. После проверки своей памяти точки несколько раз, он смог представить, что видел точку совершенно черной на одной из маленьких букв. Затем он потерял контроль над своими нервами снова и на вопрос «В чем проблема?» ответил:
«Я начинаю читать мелкий шрифт и поражаюсь этому так, что теряю контроль над собой».
В другом случае с женщиной, у которой была миопия высокой степени, осложненная начинавшейся катарактой, зрение улучшилось за несколько дней с 3/200 до 20/50. Вместо того, чтобы постепенно спускаться ниже по таблице, она сделала скачок с пятидесятифутовой строки сразу — к десятифутовой. Я поднес таблицу ближе к ней и попросил ее посмотреть на букву «О» с расстояния в три дюйма — расстояния, на котором она видела лучше всего, и представить то, что она видела точку внизу буквы, а низ буквы был самой черной частью буквы. Когда она смогла это сделать вблизи, расстояние начали постепенно увеличивать и увеличивали до тех пор, пока она не стала в состоянии видеть «О» с расстояния трех футов. Затем я поместил таблицу на расстояние в три фута, и она воскликнула:
«О, доктор, это невозможно! Буква настолько маленькая. Это так здорово, что я это делаю. Позвольте мне снова попробовать, сначала на более крупной букве».
Тем не менее, через пятнадцать минут она была в состоянии прочесть маленькую «о» на десятифутовой строке с расстояния в двадцать футов.
Глава XV. Перемещения и качания
Когда глаз с нормальным зрением смотрит на букву вблизи или вдали, то он может заметить, что эта буква пульсирует, либо двигается в различных направлениях: из стороны в сторону, вверх-вниз и по диагонали. Когда он переводит взгляд от одной буквы на таблице Снеллена к другой или перемещает взгляд с одной части буквы на другую, то не только сама буква, но и вся строка букв и вся таблица могут быть увиденными в движении из стороны в сторону. Это видимое движение происходит за счет того, что глаз, сам по себе, совершает перемещения, и это видимое движение всегда происходит в направлении, противоположном направлению перемещения глаз. Если человек посмотрит на верхнюю часть буквы, то буква будет находиться под линией его зрения, и поэтому будет видно, как буква перемещается вниз. Если посмотреть на нижнюю часть буквы, то все остальное будет находиться над линией зрения, и будет видно, как буква перемещается вверх. Если посмотреть на левую часть буквы, то вся буква будет справа от линии зрения и эта буква переместится вправо. Если посмотреть на правую часть буквы, то вся буква окажется слева от линии зрения и можно будет увидеть ее перемещение влево.
Люди с нормальным зрением редко осознают эту иллюзию и могут испытывать трудности при попытке продемонстрировать себе это. Но в каждом из случаев, которые мне приходилось наблюдать, спустя долгое или не очень долгое время, им всегда удавалось это сделать. Когда зрение несовершенно, буквы могут оставаться неподвижными или даже перемещаться в одном направлении с направлением перемещения взгляда.
Для глаза невозможно фиксировать взгляд в одной точке дольше, чем на долю секунды. Если он пытается это сделать, то он начинает напрягаться, и зрение ухудшается. Это легко можно продемонстрировать, если пытаться удерживать одну часть буквы достаточно долго. Вне зависимости от того, насколько хорошее зрение, буква начнет становиться менее четкой или вообще исчезнет. Это произойдет очень быстро, а усилие удерживать часть буквы может даже вызвать боль. В исключительных случаях, людям, казалось бы, удается очень долго удерживать внимание в одной точке. Они сами думают, что они удерживают ее, но все только потому, что их глаз бессознательно перемещается и перемещается так быстро, что объекты в одно и то же время кажутся видимыми одинаково хорошо.