Совершенствование законодательства об охране здоровья граждан в Российской Федерации
Шрифт:
Термины «охрана здоровья» и «система здравоохранения» в зарубежной научной литературе зачастую имеют одинаковое содержание в международных правовых документах, как отмечает Е.В.Воронцова [42] .
В Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах «наивысший достижимый уровень» физического и психического здоровья признается субъективным правом граждан конкретного государства. При этом российская доктрина исходит из того факта, что государства обязаны создать условия для достижения этого права на своей территории, которые и представляют собой комплекс мер по охране здоровья. Право на охрану здоровья является коллективным правом в то время, как «право на наивысший достижимый уровень здоровья» является индивидуальным правом, а меры по его обеспечению со стороны государственных и иных органов – обязанность государства, позволяющая осуществить это субъективное право.
42
Dickman, R.L. Operationa lizing Respect for Persons: A Qualitative Aspect of the Right to Health Gare, in R. Bayer, A.L. Caplan and n. Daniels (eds), In Search of Eguity, Health needs and the Health Care System, New York / London: Plenum, 1983, pp. 161–183; Leary V.A. Implications of a Right to Health, Human Rights in the Twenty – first Century, Deventer: Kluver, 1993, p. 484 /
Право на медицинскую помощь определяется как смежное понятие по отношению к праву на охрану здоровья. В российской и зарубежной доктрине под медицинской помощью принято понимать деятельность, осуществляемую профессиональными врачами и представляющую собой оказание медицинских услуг. Из этой трактовки исходит и Закон об основах охраны здоровья граждан, определяя ее в ст. 2 как «комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг», конкретный перечень которых содержится в ст. 32 Закона. Однако в законодательстве Российской Федерации до сих пор нет легального понятия медицинской услуги.
Коллизия норм Конституции РФ и гражданского законодательства привела к тому, что в действующем законодательстве, с одной стороны, нормативно закреплена бесплатная форма медицинской помощи со стороны государственных и муниципальных учреждений здравоохранения (п. 1 ст. 41 Конституции РФ), а с другой – она является возвратно платной, так как предоставляется гражданам за счет соответствующего бюджета, страховых взносов и иных средств. Однако медицинские услуги и работы являются сферой действия гражданского законодательства, что предполагает договорные обязательства, оплачиваемые пациентами в соответствии со ст.783 ГК РФ. [43] Именно это, по мнению В.Н. Сидоровой, изменяет существо оказания медицинской помощи из бесплатного в сферу платных медицинских услуг (работ) [44] .
43
Сидорова В.Н. Соотношение понятий «медицинская помощь», «медицинская услуга» и «медицинская работа» как проблема гражданского законодательства / В.Н. Сидорова // Медицинское право. – 2012. – № 4 (44). – С. 25–26.
44
Там же. – С. 27.
Можно констатировать, что в российской правовой доктрине существуют два подхода, определяющих, являются ли право на охрану здоровья и право на оказание медицинской помощи тождественными категориями или же категориями, различными по своему содержанию.
Право на охрану здоровья, гарантируемое индивидам государствами, прямо предусмотрено в ст. 12 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. В этой статье присутствует такое словосочетание как «государства признают», что означает простую констатацию факта, а не обязанности государства обеспечивать это право гражданам конкретной страны. С другой стороны, подобное право трактуется как право на охрану здоровья, произвольное от государства и определяющее возможность его реализации.
В документах Всемирной организации здравоохранения одновременно присутствует не только право на медицинское обслуживание, но и право на определенные условия жизни человека, к которым принято относить право на здоровое питание, чистую питьевую воду, окружающую среду, и которые не могут быть обеспечены самостоятельно индивидами, в силу чего государство обязано обеспечить наличие специалистов, медицинских учреждений, фармацевтических предприятий и др.
Можно резюмировать, что право на здоровье дается человеку с рождения, а право на его защиту возникает в случае его нарушения и определяется возможностью реализации со стороны государства, выражаясь в праве на медицинскую помощь. Подобная трактовка нашла свое тражение в Законе об основах охраны здоровья.
Право на медицинскую помощь означает гарантированную возможность предоставления бесплатной медицинской помощи в соответствии с системой обязательного медицинского страхования в специальных государственных, муниципальных и частных учреждениях здравоохранения [45] .
В Законе об основах охраны здоровья содержится категория «сохранение здоровья», которая в отечественной науке получила широкую известность. В содержание данного понятия «сохранение здоровья» включаются меры, обеспечивающие безопасность здоровья групп населения, к числу которых были отнесены санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия, контроль продуктов питания, воды, воздуха, лекарств, медицинской техники и т. д.
45
Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации» // Российская газета. – 2010. – 3 дек.
Н.Б. Найговзина, указывая на несовпадение содержания таких категорий, как «охрана здоровья» и «здравоохранение» в российской доктрине, утверждает, что естественное право человека на здоровье не может быть реализовано индивидом без государственных мер по охране окружающей среды, созданию благоприятных условий труда, быта и отдыха, воспитания и обучения граждан, производству соответствующих по качеству продуктов питания, и, самое главное, оказанию доступной профессиональной медико-социальной помощи в соответствие с принципами международных актов в социальной сфере [46] . Н.В. Савостьянова и Л.А. Нудненко придерживаются той научной позиции, согласно которой право на охрану здоровья и медицинскую помощь условно включает не только права граждан в сфере охраны здоровья, но и обязанность государства защищать конституционное право на охрану здоровья, при обязательном правовом регулировании института юридической ответственности всех субъектов права «за нарушение прав граждан и несоблюдение обязанности органов государственной власти и их должностных лиц по охране здоровья, в том числе за непредоставление информации, за разглашение врачебной тайны, за вред, причиненный здоровью человека» [47] .
46
Найговзина
47
Там же. – С. 220; Савостьянова, Н.В. Конституционное право на охрану здоровья: понятие и структура // Конституционное и муниципальное право. – 2005. – № 3. – C. 37–39.
Далее, в Законе об основах охраны здоровья закреплено понятие «укрепление здоровья», которое в соответствии с ч. 2 ст. 2 наряду с «сохранением здоровья» (ч. 2, ч. 6 ст. 2) перечислено в качестве целей охраны здоровья. Проблема реализации данной нормы заключается в том, что законодатель не раскрывает ее содержание. В международной практике это понятие получило свое закрепление в Оттавской хартии по укреплению здоровья (1986 г.) [48] как «процесс, дающий людям возможность влиять на свое здоровье и улучшать его», реализуемый государственными органами не только в области здравоохранения, но и в социальной сфере в целом, а именно: обязанность государства видится в повышении уровня общего благополучия людей, достижении социальной справедливости. На первый взгляд, комплекс этих мер схож с мероприятиями по охране / сохранению здоровья. Однако в тексте Оттавской хартии акцент перемещен на профилактику заболеваний, информационно-просветительскую работу и формирование здорового образа жизни среди населения, т. е. это уже не коллективное право, обязывающее государство создать условия для восстановления потерянного здоровья, а индивидуальное право каждого, когда только человек ответственен за состояние своего организма. Вслед за международными документами, Закон об основах охраны здоровья использует категорию «укрепление здоровья» в качестве самостоятельной, практически не имеющей объективных критериев для оценки ее реализации на практике.
48
Оттавская хартия по укреплению здоровья 1986 года. // URL:(Дата обращения: 07.06.2017 г.).
В иностранной научной литературе [49] используется понятие «основных предпосылок здоровья», к которым принято относить здоровую окружающую среду, доступ к чистой воде, удовлетворительное питание, наличие жилья, социальную справедливость и ряд других условий. Данная категория не получила законодательного закрепления в России, ее содержание вошло в понятие «охраны здоровья», что представляется не совсем удачным с точки зрения юридической техники.
Наибольшее различие в отечественной и зарубежной правовой доктрине представляет собой толкование категорий «здравоохранение» и «охрана здоровья». Отметим, что иностранные авторы зачастую не различают их по содержанию, но в отечественной доктрине и законодательстве получило закрепление толкование охраны здоровья как системы мер, предполагающих различные виды государственной и иной деятельности. А «система здравоохранения» согласно Закону об основах охраны здоровья представляет собой систему органов и организаций, осуществляющих деятельность в сфере охраны здоровья.
49
Бриджит Т. Право на здоровье. Теория и практика. – М.: Устойчивый мир, 2001; Кэмпбэлл А., Джиллет Г., Джонс Г. Медицинская этика: Уч. пособие: Пер. с англ. / Под ред. Ю.М. Лопухина, Б.Г. Юдина. – 2-е изд., испр. – М.: ГЭОТАР-Медиа, 2010 и др.
Таким образом, право на охрану здоровья, закрепленное в Законе об основах охраны здоровья, предполагает возможность индивидов «распоряжаться» своим здоровьем, жить в соответствующей окружающей среде – не только экологической, но и социальной, предоставляющей индивиду безопасные условия труда, благоприятные условия быта и отдых, качественные и безопасные продукты питания и др. В современной науке существуют различные классификации правомочий человека и гражданина в этой сфере.
Бриджит Тобес, вслед за нормами международно-правовой практики, содержательно разделяя права в области «охраны здоровья» и права в сфере «основных предпосылок здоровья», полагает необходимым законодательно закрепить такие правомочия индивида и общества в качестве содержания категории «охрана здоровья», как право на медицинскую помощь, профилактические меры по охране здоровья, охрану здоровья различных возрастных групп населения и в первую очередь детей, организацию планирования семьи, медицинское сопровождение в течение беременности и в послеродовой период, сохранение психического здоровья [50] . Поэтому к «основным предпосылкам здоровья» она относит свободный доступ к чистой питьевой воде, удовлетворительные санитарные условия, питание, здоровую окружающую среду, борьбу с профессиональными заболеваниями, обязательную профилактическую и консультационную информацию, упразднение вредных обычаев [51] . Данная научная позиция разделяется Е.В. Воронцовой. По ее мнению, права граждан на охрану здоровья необходимо рассматривать в совокупности правомочий, заключающихся в праве жить в благоприятной для здоровья окружающей среде, как природной, так и социально-экономической, и праве получать качественную медицинскую и связанную с ней иную помощь (финансируемые преимущественно государством меры по предоставлению социальных льгот, лекарственных средств, консультационных услуг и пр., с целью не только сохранения, но и укрепления физического и психического здоровья граждан, поддержание их долголетия) [52] .
50
Москаленко В.Ф. Объем и принципиальное содержание права на здоровье в международных нормативно-правовых актах // Медицинское право. – 2006. – № 4. – С. 10–21.
51
Тобес Б. Право на здоровье. – С. 220–234.
52
Воронцова Е.В. Конституционное право на охрану здоровья. – С. 57–58. Москаленко В.Ф., Грузева Т.С. Право на психическое здоровье в нормативно-правовых актах международного и национального уровней // Психическое здоровье. – 2004. – № 4(5).