Совет Аррата Безымянный странник

Персиваль Джон

Среди томности и вечернего гула я встретил его, того самого молодого парня, что утром подсел за мой столик. Как же я удивился, увидев его на берегу реки, одного, с потрепанным дневником и ручкой в руках.

– Добрый вечер, – осторожно сказал я, – теперь моя очередь к тебе подсаживаться.

– Хм, сэр, мы ведь с вами не прощались даже, но все же вечер добрый, – он аккуратно закрыл свой дневник и убрал в сумку, что лежала около него. – Вам тоже не по себе от всей этой мелочной суматохи, поднятой местными жителями, чтобы хоть как-то оживить этот богом забытый, мертвый город?

– Вполне возможно, – я отвечал неуверенно из-за того, что он все знал наперед, словно

читал меня как открытую книгу. – А ты всегда ведешь монолог с собеседником или иногда что-то меняется? – упрекнул я парня.

– Порой, когда человеку нужно время, чтобы раскрепоститься, расслабиться, стараюсь быть ведущим в диалоге. Но, как правило, в беседах я молчалив, мне больше нравится слушать, нежели рассказывать. Но вот вы, сэр, первое исключение. И сейчас я понимаю, как хорошо, что мы не знакомы с вами, ведь я бы стыдился до конца жизни из-за тех историй, что вам поведаю.

– Твои истории «грязные»? Или они слишком извращенные? – поинтересовался я, чтобы хоть как-то себя подготовить.

– Нет!..– резко сказал парень. – Они просто жизненные и чересчур жестокие.

Между нами повисла тишина, которая всегда убивает интересные разговоры. Но в этот раз все было иначе. Эта тишина была своего рода началом, той фразой, что говорят людям, когда сообщают страшную или волнительную новость: «Тебе лучше присесть!»

– Ты знаешь, как сильно выделяешься на фоне всех людей в этом городе?! Ты как герой из какой-то очень фриковой книжки или фильма…– но молодой человек не дал мне закончить мысль и резко критично отреагировал на мою фразу.

– Я вовсе не герой книжки или фильма, им не дана возможность говорить то, что они захотят, а я могу. Поэтому прошу вас, не надо таких сравнений.

– Прости.

– Ничего страшного, сэр. Я не в обиде. И чтобы разрядить обстановку, расскажу вам первую историю, открывающую мой «альманах жизни». Это произошло месяц назад, когда я ехал в поезде в очередной город. Именно тогда мне довелось познакомиться с девушкой – Элис. Она, подобно мне, ехала в поисках своего места в этом безумном и жестоком мире. Хотя я неверно выразился, она бежала от всего, чтобы начать новую жизнь, где прошлое ее не могло настичь. Она была невысокого роста, с рыжими, вечно распущенными волосами. Лишь однажды за все время нашего знакомства она собрала их в хвостик. На одной из станций, где поезд останавливался, я заметил на ее лице веснушки – невероятная, сказочная, солнечная Элис, она одним лишь игривым взглядом давала надежду. Столько добра и света в маленьком хрупком тельце. Вряд ли таких людей можно встречать каждый день. Мне даже кажется, что такого встречаешь лишь единожды в жизни, и все.

Но любые истории имеют свою изюминку или некое «но». Однажды вечером я возвращался из другого вагона и заметил, как она выходит из чужого купе. Вся растрепанная, с развязанным пояском на зеленом в белый горошек платье, а из бюстгальтера торчали еле заметные «грязные» деньги. Тогда мне открылась вся картина происходящего, я все понял, осознал, от чего именно она бежит. В тот момент мне стало так жалко и обидно за нее, я не сдержался и решил с ней поговорить. Элис была обычной шлюхой в своем городе, причем не той, что мы можем снять в элитном заведении, а той, что продает себя на трассе любому.

Вас, наверное, мучит вопрос, чем же меня так тронула ее история. А тем, сэр, что Элис занималась этим, чтобы прокормить семью. Бросила школу и в пятнадцать лет уже стала торговать собой, пока все это не надоело. Она скопила денег и уехала прочь из того ада, в котором ей пришлось родиться и жить. Ее отец сильно пил и избивал маленькую Элис,

а мать страдала от депрессии. Денег не было, поэтому Элис стала шлюхой, лишь бы прокормить младшего брата, которому тогда исполнилось пять лет. Мы можем осуждать ее решение или говорить, что у нее не было выбора, но это все разговоры ни о чем, ведь каждая жизнь уникальна, а те поступки, что мы совершаем, лишь изредка понятны обществу, которое всегда знает, как «правильно жить».

Вот так Элис сбежала от прошлого. Но когда люди убегают от прошлого, они часто наступают на те же грабли. Поэтому когда я спросил, зачем она снова переспала с мужчиной за деньги, Элис робко сказала, что все деньги потратила на билет в новую жизнь и, чтобы хоть как-то заработать, вернулась к своему старому ремеслу.

Она вышла на ближайшей станции. Светлой, жизнерадостной и невероятно легкой – именно такой я ее запомнил. Но мне хорошо известно, сколько боли и разочарований скрыто под светлым образом беззаботной девушки. После нашей встречи я задавался множеством разных вопросов, много рассуждал о ее решении и поступке. Высказывал предположения, как все это может закончиться для нее. А вы, сэр, как думаете, нашла ли она нормальную работу, стала ли честно зарабатывать себе на пропитание и жилье? – я был ошарашен и не знал, что ответить. Такие истории всегда оставляют след, и все, что я мог делать, лишь качать головой. – Мне кажется, если человек с пятнадцати лет торгует своим телом, вряд ли сможет исправиться. Для этого надо иметь невероятно много силы воли, крепкий, железный характер и мотивацию. Хотя, возможно, она устроится на швейную фабрику или продавщицей в магазине, будет, как и все люди, работать и получать за свой труд деньги.

Главное в этом красивом будущем – не окунаться в свое прошлое, оно может подтолкнуть ее вернуться к старому ремеслу и обслуживать грязных вонючих мужиков, изменяющих своим женам с молоденькими глупыми девушками. И что тогда? От чего она в итоге бежала? От старой жизни? От позора? От проституции? Нет, сэр, она просто бежала от осознания правды, от понимания того, что она лишь шлюха, лишенная достоинства, девица легкого поведения. Она благородно пожертвовала честью, чтобы прокормить младшего брата и купить матери лекарство. Но в итоге никто не оценил ее жертвы, она одинока, покинута всеми, брошена и забыта. В том поезде я искал тысячу оправданий ее поступку, и все так же мне кажется, что Элис бежала от правды, мучившей ее. Трагедия нашего мира…

– История и впрямь подходящая для твоего «альманаха жизни». Но я не могу взять в толк, как же закончится история Элис? – спросил я. Парень посмотрел на меня так, словно я был сумасшедший или задал вопрос, ответ на который очевиден.

– Сэр, вы ведь писатель, так вот вам и нужно ответить на вопрос, как закончится ее история.

– Ну, – медленно начал я, включая все свое воображение и жизненный опыт, – она выйдет замуж и родит детей. Наверняка станет хорошей матерью для своих детишек и, надеюсь, неплохой женой. По крайней мере, мне хочется верить в это.

– Наивность – один из великих пороков человечества. Мне кажется, что однажды очередной клиент перестарается и случайно ее убьет… или не случайно. Сэр, лучше бы у нее не было детей. Знаю, звучит жестоко, возможно, сейчас ущемляет чьи-то права, но вся ее легкость, весь ее свет – все это меркнет, когда она ложится в койку с очередным мужиком. Еще тогда, в поезде, она почти каждую ночь уходила в другие вагоны и возвращалась на свое место под утро. Только потом я понял, чем она все это время занималась. Это не говорит о ней как о человеке, который ищет выход из положения.