Совет двенадцати
Шрифт:
— Первая стадия Великого Делания — кальцинация! — торжественно объявил Себастиус. — Мы берем первичную материю — например киноварь или серную сурьмяную руду — и на сорок три дня помещаем ее в атанор! В течение этого времени материя становится черной и жирной — и когда она наконец достигает нужной консистенции, мы извлекаем ее, извлекаем… вот, пожалуйста, смотрите!
Себастиус перебежал к другому атанору, поменьше. Ванесса с интересом заглянула в смотровое отверстие — внутри тоже лежало философское яйцо, но его заполняла совершенно черная субстанция.
— Это
Работая с печью, старик буквально светился от пронизывающих его чар, от маны, хлещущей сквозь костлявые пальцы. Алхимик — источник магической энергии для своих процессов, так он управляет и контролирует превращение веществ. Именно поэтому философский камень невозможно получить на обычном заводе, как порох или сталь — необходим обученный маг, который сделает все своими руками.
— Вторая стадия — коагуляция! — объявил Себастиус, перенося философское яйцо на стол. — Мы обрабатываем сырье алхимической водой! Даже простая вода растворяет, коагулирует все, что сгустилось, но алхимическая вода есть плотный белый пар, проникающий в совершенные тела и соединяющийся с ними — она все очищает, моет, белит и окрашивает!
Ванесса толком не разглядела, что там делал Себастиус, но по завершении его работы черная грязь в философском яйце стала белой и очень густой.
— Третья стадия — фиксация! — взвизгнул Себастиус, выливая белую суспензию в форму. — Здесь несовершенный камень спустя семь дней станет твердым… вот таким!
Алхимик перебежал к соседней форме, в которой действительно лежал уже готовый философский камень — снежно-белый, в форме ромбовидного кристалла.
— Так вот как выглядит философский камень?.. — подалась вперед Ванесса.
— Он еще несовершенен! — презрительно отмахнулся Себастиус. — Он бесполезен! Он белый! Вот что мы с ним сделаем!
Алхимик ловко подхватил тигель с бурлящей в нем зеленоватой жидкостью и швырнул камень туда.
— Четвертая стадия — растворение! — объявил он. — Три дня камень будет растворяться в кипящей эссенции, после чего будет готов к пятой стадии — перевариванию! Смотрите сюда!
Себастиус схватил Ванессу за рукав и подтащил к очередному атанору — огонь в нем пылал очень слабо, а в стеклянной реторте бурлила ослепительно-белая жидкость.
— По окончании переваривания камень снова станет черным! — взвизгнул алхимик, перебегая к другому атанору. — Вот этот уже можно вынимать!
Себастиус вновь подхватил клещи, аккуратно извлек реторту и провозгласил:
— Шестая стадия — дистилляция! Некоторые алхимики считают возможным исключить ее, но это дураки! Дураки! Нельзя исключать дистилляцию, она необходима!
Поколдовав некоторое время у лабораторного стола, Себастиус выкрикнул:
— Седьмая стация — сублимация! Мы возгоняем несовершенный камень через алхимическую воду, чтобы он снова очистился от черноты, побелел, достиг предельной чистоты… стал белым паром!
Ванесса уже не слушала этих сбивчивых объяснений. У нее болела голова, она ничего толком не различала сквозь окутывающий
— …восьмая стадия — сепарация! Мы разделяем субстанции!..
— …девятая стадия — размягчение! Мы обращаем сырье в порошок!..
— …десятая стадия — ферментация! Философский камень обретает свой истинный цвет — красный!..
— …одиннадцатая стадия — умножение! Мы доводим камень до окончательного совершенства!..
Ванесса встряхнула головой, вдруг сообразив, что Себастиус уже целую минуту ничего не кричит и не бегает, а молча стоит, широко улыбается и показывает колбу с рубиново-красной, слабо светящейся жидкостью.
— Готово!.. — охрипшим голосом воскликнул он, протягивая Ванессе свое творение.
— Так это и есть философский камень?.. — осторожно взяла колбу девушка. — А почему он жидкий?
— «Камень» — это фигуральное выражение, — отмахнулся Себастиус. — Последние стадии Великого Делания различаются, и в зависимости от их особенностей философский камень может предстать многогранным кристаллом или вязким тестом, сыпучим порошком или чудесной жидкостью. Я предпочитаю жидкую форму.
— Очень интересно, — задумчиво произнес Креол. — Но у нас философский камень делали по-другому. Всего за пару дней и без этих выкрутасов — все в одном тигле.
— Да-да, и еще нужна молния! — хмыкнул Себастиус.
— Да, верно. Мы вызывали грозу, били молниями по тиглю и…
— Это называется сухим путем, — перебил Креола Себастиус. — А я использую влажный. Влажный гораздо медленнее, но зато гораздо надежнее. Сухой путь слишком рискован, слишком зависит от случая! И взрывы! Взрывы!
— Да, взрывы у нас были часто… — признал Креол. — Каждый второй алхимик заканчивал жизнь грязным пятном на потолке лаборатории…
— Вот именно, вот именно! — потряс желтым пальцем Себастиус. — Сухой путь слишком, чересчур, неоправданно рискован! И результат тоже далеко не гарантирован!
— Ладно, философский камень мы получили, — приблизила лицо к колбе Ванесса. — И что теперь с ним делать?
— Можно его выпить! — воскликнул Себастиус. — Выпить!
Ванесса деланно рассмеялась… однако тут же пораженно поняла, что старик вовсе не шутит. Прямо у нее на глазах он отмерил на пружинных весах крошечную капельку философского камня — двадцатую часть грамма, не больше — и смешал ее с белым вином. Напиток сразу приобрел желтый оттенок, Себастиус добавил в стакан несколько ложек меда и жадно выпил.
— Сейчас я и вам приготовлю! — захлопотал алхимик, доставая еще два стакана.
Креол выпил без раздумий, Ванесса замешкалась. Глядя на ее колебания, Креол сказал:
— Пей-пей, не сомневайся. Философский камень замедляет старение и продлевает жизнь.
— Именно, именно! — часто закивал Себастиус. — Я каждый день выпиваю по два больших стакана — и вот мне уже сто шестьдесят лет, а я здоров и бодр!
— Но это же великолепно! — восхитилась Ванесса. — Почему же тогда все его не пьют?!