Советник царя
Шрифт:
– Так, что же делать Борис, не выведешь же всех врагов?
– А надо - жестко сказал, Кошкаров,- каленым железом их выжечь всех. Я тут кое-что выяснил, у меня в подвале второй день на цепи один сидит страдалец. Вот вечерком пойдем со мной, не все мне, да Гришке немому его песни слушать.
Гришку немого Кошкаров привез с собой, его друг и личный палач, был спокойный незаметный человек. Но предан он был Кошкарову, как собака. В свое время был он пойман разъездом казанских татар и, прилично зная татарский, столько им наговорил хорошего во время пыток, что они плюнули на все сведения и отрезали ему язык. Кошкаров отбил своего приятеля, по-тихому перерезав всех его мучителей. Потом, отвез, полумертвого Гришку к лекарю. Никто
Свою команду мой безопасник вышколил, до совершенства. Но вот, пытать людей могли далеко не все. Меня же всегда удивляло, что такой человек, как немой, очень любил животных, собаки, как и дети ходили за ним табуном по двору, хотя дворня Гришку изрядно побаивалась, пусть тот никогда ни с кем не ссорился. А моя бывшая кормилица, когда его видела, все крестилась и шептала молитвы. Мне все это не нравилось но, с волками жить, по волчьи выть. Не бегать же все время к царю и жаловаться, что плохие бояре или англичане мне жить не дают.
_Si vis pacem para bellum, - подумал я, когда Кошкаров первый раз сообщил, что у него есть свой пыточных дел мастер, этих убийц и шпионов никто сюда не звал, так, что пусть выкладывают все, что знают.
– Так Борис надо бы его в Разбойный приказ передать, пускай он там все говорит.
– Сергий Аникитович, давай, мы его вначале сами поспрошаем, кто послал, да что говорил, сколько обещал. Гришка мой большой специалист, не то, что мясники в приказе, на тате этом ни единой ранки не останется. В Разбойном приказе людишки разные обитают, глядишь, и преставится наш тать ненароком. А так хоть узнаем, кто на тебя опять обиды накопил, соседи то твои посмотри с одной стороны двор Аглицкий, с другой стороны на Зарядье у Никиты Романова подворье, такое, что полк стрелецкий требуется чтобы его взять. И тебе нужно такое же делать, о твоем богатстве, по Москве слухи ходить начинают. А вот о силе твоей никто ничего не говорит. Никита Романович Захарьин - Юрьев боярин расторопный, но вот с Щелкалиным они дружбу водят, им я так думаю, не по нраву твое возвышение, тем более помнят они о Бельских и Годуновых, не понять им, что не думаешь ты о них, боятся, считают, что также в опалу могут попасть али вообще головы лишиться. Тем более, что Никита Романович с осени в Москве проживает, собирался Батория воевать, да не получилось, так, что есть время другими делами заняться,- многозначительно закончил Кошкаров.
– Хорошо, хорошо уговорил Борис, пойду с тобой, хотя и не люблю я на мучения человеческие смотреть.
– А мне, думаешь, Сергий Аникитович нравится на них смотреть, я потом всю ночь перед иконой заступницы нашей девы пречистой молюсь, чтобы простила меня грешного.
Остаток дня я провел в беседах со своим гостем, благодаря Кошкарову мы могли вести хоть какой-то диалог, Вечером Тихо Браге переоделся в парадную одежду и отбыл в Кремль в сопровождении десятка охранников.
После ужина, я сказал Ирине, что мне надо еще кое о чем побеседовать с главой охраны вышел из дома. Борис повел меня к своему местопребыванию отдельному каменному флигелю, где у него была своя, выражаясь современным языком, штаб-квартира. Еще, когда он выбирал себе место, то, увидев, что во флигеле есть большой подвал из нескольких помещений, остановился на нем. Да и я, когда увидел подвал с несколькими камерами и вмазанными там железными кольцами для кандалов, подумал, что мой отец окольничий Аникита Иванович для царя занимался не очень благовидными делами.
Мы спустились вниз по мрачному сырому коридору и вошли в подвал, низкие сводчатые его потолки тоже были сыроваты, все-таки близкое соседство с Москвой рекой давало себя знать. В подвале у стола сидел Гришка, видимо ожидая нас, больше никого не было. Увидев нас, он встал и открыл дверь в следующую палату, дверь была
За дверью была темнота. Вошел Гришка с горящей свечой в подсвечнике. В тусклым свете, было видно небольшое помещение, голый пол с кучей соломы и лежащий человек в железном ошейнике, с тянущейся от него к стене железной цепью. Гришка подошел к стене и начал крутить какое-то колесо. Загремела цепь, таща за ошейник узника к стене. Тот ошалело вскочил, протирая глаза. Через минуту он уже был притянут вплотную к стене. Палач ловко прикрутил ему ноги и руки к стене таким же цепями, и молодой парень практически был распят на древней каменной кладке.
После этого Гришка молча вытащил огромный нож и, разинув рот, замычал, показывая ему уродливый обрубок языка.
Парень завизжал, и начал дергаться в цепях, а наш палач медленно подходил к нему и неожиданно сдернув его порты схватил за половые органы и резко провел ножом по коже, парень завизжал еще сильнее и неожиданно обмяк, по его бедру со стороны пореза медленно потекла струйка крови.
Тут в дело вступил Кошкаров, он оттеснил в сторону Гришку и похлопал парня по щекам, а затем окатил его из ведра водой, в которой плавали небольшие льдинки. Наш узник открыл глаза.
– Гришка, мать твою,- неожиданно зло заорал Борис на палача,- ты, что собака делаешь, тебе кто разрешил уродовать парня.
– Эй парень, ты как, - уже спокойнее он обратился к пленнику,- Не успел этот гад у тебя ничего отрезать? Да ты не бойся, мы ему ничего не дадим с тобой сделать. Ты же человек понимающий, все нам расскажешь и пойдешь себе домой, тихо мирно к матушке с батюшкой. Тебя хоть как звать то?
– Мироном, дяденька, меня зовут, - прошептал узник, боязливо косясь на Гришку который продолжал ухмыляться и крутить нож в руке.
Я стоял, смотрел и думал:
_Вот оказывается еще когда началась игра в плохого и хорошего полицейского, а я еще Борису советы хотел давать.
– Но только ты смотри, все нам расскажи, а то даже я не смогу этого изверга удержать, разозлится совсем и нас еще покалечит с тобой вместе. Ну, давай, давай говори, кто послал, зачем, что здесь должен был сделать,- настойчиво внушал Борис.
И пленник запел. Рассказал он, что холоп боярина Никиты Романова, и что вызвал его вчера ключник Никодим и сообщил:
– Ты Мирон парень шустрый. Дело опасное есть в самый раз для тебя, если сделаешь быть тебе в серебре. Надо на подворье к боярину Щепотневу попасть и во все колодцы порошок колдовской насыпать.
Он также рассказал, что очень испугался и начал отказываться, но ключник его припугнул, что хоть так, хоть так, знает он теперь это дело и живым отсюда не выйдет, если не выполнит это поручение.
Мне было жалко этого дурака, но в тоже время понимал, что, если бы не тайная охрана, мы вчера бы не проснулись все, или лежали и в муках умирали от неизвестного яда.
– Ну, вот видишь Мироша, рассказал, и на сердце легче стало,- сказал Кошкаров, - а теперь скажи, а где же порошки эти остались, тебя же без них вчера взяли.
– Так, дяденька, скинул я их, там, у колодца два куста, каких-то в темноте не видно было, я под них и бросил.
Кошкаров мотнул головой, и Гришка пулей полетел наверх.
Мы тоже вышли в другое помещение.
– Что будем делать?
– спросил Кошкаров.
– Борис, смотри, парень домой не пришел, значит, там уже знают, что он попался. Говорил он только с ключником, на боярина сказать ничего не сможет. Я думаю, что ключник зарезан или если его уж так Захарьин любит, то куда-нибудь отправлен, хотя скорее все-таки уже убит. Отведем мы этого холопа в приказ Разбойный, там его допросят, он все это снова расскажет. А с исчезнувшего ключника, какой спрос. Поведут ли самого боярина на дыбу из-за такого навета, не знаю. Давай лучше сделаем вид, что ничего не случилось, ничего не знаем. Это для них еще страшней будет.