Советская цивилизация т.2
Шрифт:
Примерно в 40% квартир, принадлежащих в советское время предприятиям, проживали люди, не работавшие на них. После предоставления работнику квартиры предприятие не имело юридического права ни задержать его, ни изъять квартиру, если он пожелал сменить место работы. Но это считалось неэтичным, и обычно работник продолжал работать на предприятии в течение негласно установленного приличиями срока (1-2 года).
В целом население высоко оценивало деятельность предприятий по обеспечению жильем. В опросе 1990 г. в РСФСР 50,4% опрошенных считали, что услуги по предоставлению жилья следует развивать предприятиям, а 28,3% — что их следует развивать местным органам власти.
Рассмотрим теперь роль предприятий в предоставлении всего
«Выделить что-либо особенное за все шесть лет работы в Писцове трудно. Разве что жилье. Как и везде, положение с жильем было очень трудным. Специально созданная бригада ежегодно строила по семьдесят с лишним домов, и за шесть лет нужду в жилье мы свели к нулю.
Я давно сделал для себя правилом: если хочешь чего-то добиться на производстве, то начинай заниматься в первую очередь не производством, а условиями жизни людей, Морально спрашивать только с человека, которому ты помог устроить нормальную жизнь и работу, а не действовать по принципу: вы потерпите, вот наладим производство, появятся деньги и тогда возьмемся за жилье, детские сады, клубы, бани. Люди и в этом случае будут работать, но не так хорошо».
А вот как начал Н.Н.Румянцев свою pаботу диpектоpом самого кpупного в СССР льнокомбината — Яковлевского в г. Поволжске: «Как и везде, самым больным вопросом для нас было жилье. Правда, под реконструкцию было выделено восемь миллионов рублей на соцкультбыт, в том числе и на жилье. Сумма по тем временам огромная. Ведь на миллион рублей можно было построить триста пятьдесят квартир. Деньги, как видим, были, а жилье почти не строилось. Причина известна: не хватало строителей, материалов, техники, и жилье постепенно отодвигалось на потом.
Особо осложняло работу то, что на комбинате висел весь город, все его коммунальные службы и, думая о развитии комбината, мы должны были фронтально двигать и всю инфраструктуру. Город получал от нас тепло, горячую и холодную воду, все стоки шли через наши очистные сооружения.
Жилья на мой приход было 34 тысячи квадратных метров, из них четверть ветхого и аварийного. Для сравнения скажу, что сейчас мы имеем двести тысяч квадратных метров жилья.
В самом начале в обеспечении жильем мы топтались на месте, так как срочно пришлось сбросить восемь двухэтажных фибролитовых домов, разрушили все бараки и ликвидировали подвалы. Всем жильцам предоставили благоустроенные квартиры. Одновременно благоустроили часть жилья — дали воду, газ, тепло, подключили к канализации. Люди очень быстро убедились, что все обещания по жилью выполняются, причем в первую очередь. Народ повеселел и это, в свою очередь, хорошо повлияло на производство. Начали строить детские дошкольные учреждения, стали наводить порядок на территориях фабрик, асфальтировали даже городские улицы, хотя асфальт варили допотопными
Свои воспоминания Н.Н.Румянцев писал в конце 1992 г. Особо он освещает годы перестройки и первый год реформы Ельцина:
«Другая, не менее важная программа — „Жилье“. Ни за одно дело так не болит моя душа. Помню, как я обрадовался программе М.С.Горбачева: обеспечить к двухтысячному году каждого квартирой или индивидуальным домом. Вся моя команда засела за расчеты: нельзя ли решить проблему жилья пораньше? И по нашим выкладкам получалось, что очередность на жилье можно ликвидировать к 1995 году. Где сейчас Горбачев, и каков с него спрос? Я же остался здесь и ежедневно смотрю людям в глаза, и они смотрят… И нет им никакого дела до Горбачева.
С того времени мы уже не рассчитывали на государство и строили за свои кровные. В среднем у нас получался стоквартирный дом ежегодно. Агитировали мы всегда и за индивидуальное строительство, при этом хорошо помогали застройщикам.
В 1991 году мы застроили два дома на 475 квартир. 220 квартир сдадим в этом году, остальные в следующем. Это переходные. Мы финансируем и строительство 42 коттеджей по две квартиры в каждом. За Василевской фабрикой отвели площадку, составили проект, подвели электричество, газ, воду, тепло.
Все с жильем у нас вроде пошло на лад, но свалилась напасть — приватизация [жилья]. Подали и нам два заявления, мы отказали. Они в суд, и там все было решено в их пользу. На днях позвонил районному начальству, мол, уважьте старика, не сочтите за труд, зайдите посоветоваться. Пришли главы районной и городской администрации, судья, прокурор, начальник строительного отдела при райисполкоме.
— Я понимаю, что в связи с демократией ведомства по боку, и три тысячи квартир уже не наши. А ведь мы строили не за счет казны, дотаций на содержание не получали и стоимость своего жилья можем определить сами. В этом году только на тепло, воду и канализацию мы выделили дотацию пятьдесят миллионов рублей. Так что двухкомнатная приватизированная квартира обойдется владельцу в три тысячи рублей ежемесячно.
Тут все в один голос:
— Так нельзя, Николай Николаевич!
— Почему же мы должны содержать жилье за свои деньги?
— Но ведь в квартирах пока живут работники комбината. С них тоже драть будете?
— С них не будем. А с остальных по полной цене. Или вообще забирайте все жилье в мэрию вместе с нашей очередью, стройте, содержите, распределяйте или так раздавайте».
Вчитайтесь в последний диалог — это диалог между советским строем и наступающим «рыночным» жизнеустройством. Поразительно то, что все участники этого разговора, включая отсутствующих «приватизаторов», которые поспешили воспользоваться выгодами рынка, желают при этом сохранить важные стороны советского бытия как нечто естественное. «Так нельзя, Николай Николаевич!» — в один голос восклицают демократические власти, когда директор предлагает им честно перейти на рыночные отношения. Брать с людей плату за услуги (даже не по-рыночному, а по себестоимости!) они называют «драть».
А описание реальности, данное этим директором крупного предприятия, не требует комментариев. Сопроводим его лишь некоторыми данными. Начиная с 1990 г. на граждан оказывалось значительное давление с целью побудить их к приватизации квартир. Но с 1993 г. этот процесс резко замедлился, а потом остановился. К началу 1996 г. было приватизировано лишь 36% квартир, подлежащих приватизации. Причина в том, что основная масса трудящихся была не в состоянии оплачивать содержание жилья. Как следует из данных Н.Н.Румянцева, в г. Приволжске уже в середине 1992 г. реальная оплата стандартной квартиры достигла 3 тыс. руб. в месяц, т.е. превысила месячную зарплату в легкой промышленности и значительно превысила размер пенсии. Дотации предприятия на содержание жилья приобрели для людей витальное значение, то есть без них люди не смогли бы физически выжить.