Советская цивилизация
Шрифт:
Государство, созданное «коммунистами и беспартийными», было также проникнуто религиозным чувством – в этом была и его сила, и его слабость. Н.Бердяев, отрицавший социализм, признавал: «Социалистическое государство не есть секулярное государство, это – сакральное государство. Оно походит на авторитарное теократическое государство. Социализм исповедует мессианскую веру. Хранителями мессианской «идеи» пролетариата является особенная иерархия – коммунистическая партия, крайне централизованная и обладающая диктаторской властью».
Итак, большевики не разрушили, а даже укрепили главную основу религии – саму способность одухотворять мир священным смыслом. Потому они и увлекли народ, и даже индустриализация
А что же мы видим у противника коммунизма – рыночного общества – и легиона его бойцов? Видим именно последовательное уничтожение в человеке «естественного религиозного органа», удушение самой способности к религиозному чувству, покушение на духовную кастрацию вовлеченного в рыночные отношения человека. И, симметрично большевикам, взрывавшим здания церквей, «рыночники» могут строить и ремонтировать церкви – и в то же время быть душителями религии. При наличии кирпича, сборного бетона и наемных турок строить не трудно. Но еще Серафим Саровский предупреждал: «Церкви будут стоять, сиять, а молиться в них будет нельзя».
Немецкий писатель Генрих Бёлль приводит важную мысль из книги В.Шубарта «Европа и душа Востока» (1938): «Чем меньше религии, тем сильнее потребность в государстве. Там, где государство стало всем, религия угасает. Тотальное государство – это социальная форма безбожия». Г.Бёлль пишет: «Обратите внимание: Шубарт не говорит «тоталитарное» государство, он говорит «тотальное» государство, а такое государство вполне можно осуществить в условиях демократии и даже демократическими методами. Когда постоянно нагнетается и подпитывается страх, свобода незаметно, по кусочку может приноситься в жертву безопасности. Организованное безбожие становится ненужным, пусть себе церкви занимаются своим делом, они будут сами лишь подтачивать и опустошать себя. Жернова их гигантских аппаратов сохранятся в неприкосновенности, но их помол пойдет в государственные закрома. «Дефицит религиозности даже в религиозных системах – признак современной Европы. Религиозность в материалистической системе – признак советской России», – пишет Шубарт».
Надо вдуматься в эту мысль, которую в разных формах высказывали многие мыслители Запада, современники русской революции: Запад безрелигиозен, Советская Россия – глубоко религиозна.
Не буду углубляться в эту деликатную тему, но замечу, что профанация религии и превращение церкви в новое идеологическое ведомство при государстве подрывают церковь гораздо сильнее, чем зажим или даже преследования. Посторонний человек, американская журналистка М.Фенелли, которая наблюдала перестройку в СССР, подмечает: «По дороге в аэропорт Москва подарила мне прощальный, но впечатляющий образ лжи, которым проникнуто все их так называемое «обновление»: кумачовые плакаты с лозунгом «Христос воистину воскрес!». Сперва думаешь, что перед тобой какая-то новая форма атеистического богохульства…».
Но обратимся к истокам рыночной цивилизации. Главный ответ – там. Само понятие цивилизации, введенное французскими просветителями XVIII в., означало секуляризованную и рационализованную форму общежития – то есть внерелигиозную и основанную на разумном расчете. Нецивилизованной формой признавались средневековый образ жизни и образ жизни неевропейских народов. Подчеркнем эти два признака Запада в эпоху капитализма: секулярность (т. е. освобождение от церкви) и рациональность (расчет
Современный Запад и капитализм возникли как плод освободительных революций. В какой же свободе нуждался капитализм? В свободе от Природы, от человека и от Бога. Впрочем, все эти виды свободы – лишь разные ипостаси нового мировоззрения. Освобождение от человека, разрыв общинных связей – появление индивидуума вместо личности – было возможно именно вследствие отказа от Евангелия, от идеи коллективного спасения души. Капитализм возник как общество глубоко антихристианское, несмотря на его внешнюю набожность.
Знаток религиозных корней капитализма Макс Вебер пишет: «Чем больше космос современного капиталистического хозяйства следовал своим закономерностям, тем невозможнее оказывалась какая бы то ни было мыслимая связь с этикой религиозного братства. И она становилась все более невозможной, чем рациональнее и тем самым безличнее становился мир капиталистического хозяйства».
Как показывает Вебер, возникновение духа капитализма сопровождалось сдвигом от евангельских, христианских установок к законам Моисея как «естественному праву» – нужна была «вся мощь ветхозаветного Бога, который награждал своих избранных еще в этой жизни». Для капитализма нужно было религиозное оправдание наживы, которого не давало Евангелие.
Но этот скрытый антихристианизм незаметно привел к утрате всякого религиозного чувства. Вебер поясняет, почему так случилось: «Капиталистическое хозяйство не нуждается более в санкции того или иного религиозного учения и видит в любом влиянии церкви на хозяйственную жизнь такую же помеху, как регламентирование экономики со стороны государства. Мировоззрение теперь определяется интересами торговой или социальной политики. Тот, кто не приспособился к условиям, от которых зависит успех в капиталистическом обществе, терпит крушение или не продвигается по социальной лестнице. Капитализм, одержав победу, отбрасывает ненужную ему больше опору».
Но дело не просто в выгоде или невыгоде паразитирования на христианстве, дело глубже. Отказ от христианства с принятием «рынка» имеет глубокий, сокровенный смысл. По словам Вебера, «это было, по существу, принципиальным отказом от веры в спасение как цели, достижимой для людей и для каждого человека в отдельности. Такое воззрение, не основанное на братстве, по существу уже не было подлинной религией спасения».
В этом все и дело – не братство людей, а человеческая пыль индивидов. «Все в человеке, все для человека!» – вот их девиз. И ничего для Бога, ничего для братства!
Чем же мешала религия зрелому капитализму? Сама логика капитализма потребовала снять с предпринимателя оковы всеобщей, «тотальной» этики, которая есть в любой религии. Охранителем этой этики в традиционном обществе чаще всего выступает церковь. Она-то в период буржуазных революций и вызывала наибольшую ненависть, отсюда и призыв Вольтера – «Раздавите гадину!». Церковь утверждала существование общей для всех совести, пронизывающей все сферы общества. Гражданское общество устранило эту совесть, создав свою этику для каждой сферы. Тем самым исключалось общее для всех понятие греха. И сегодня любая попытка поставить вопрос об объединяющей общество этике рассматривается неолибералами как «дорога к рабству» (выражение духовного отца Гайдаров, фон Хайека). Вот слова «демократа» Н.Шмелева: «Мы обязаны внедрить во все сферы общественной жизни понимание того, что все, что экономически неэффективно – безнравственно, и наоборот, что эффективно – то нравственно». Это – полный разрыв с православной, а затем советской этикой России: «Лишь то, что нравственно – эффективно».