Советская республика и капиталистический мир. Часть I. Первоначальный период организации сил
Шрифт:
Среди вас, на местах, говорят: «Приглашают старых генералов». А многие прибавляют: «Восстанавливают старый режим». Но когда начинается серьезное дело, нам телеграфируют: «Пришлите опытных специалистов – военных руководителей!» И среди военных руководителей, военных специалистов есть, я утверждаю, целая категория лиц, которая сейчас служит добросовестно советскому режиму, потому что они видят, что этот режим – твердый, крепкий, умеет себе подчинять. Не брать их на службу было бы жалким ребячеством. Наоборот, все военные специалисты, которые добросовестно исполняют наши предписания, должны встречать самую энергичную поддержку на местах. Местные советы и советские люди
– А если, говорят, не доглядим?
– Товарищи! Если мы за этим не доглядим, а в руках у нас вся власть, – то грош нам цена!
Что к нам могут, наряду с честными военными специалистами, проникнуть с десяток или два таких, которые захотят свои посты использовать для контрреволюционного заговора, – это возможно. Был такой случай – он имел место в Балтийском флоте, и вы знаете, как он закончился. [231]
Нам нужна не кустарническая, построенная на каком-то самодельном принципе армия, а армия настоящая, централизованная, построенная на началах военной науки и техники. Для этого она должна иметь достаточные кадры военных специалистов.
231
Имеется в виду измена командующего Балтфлотом Щастного, расстрелянного в конце июня 1918 г. по приговору Верховного Революционного Трибунала. Подробнее о деле Щастного см. в наст. томе «Первая измена» (стр. 317).
Сейчас нет еще новых военных специалистов из среды рабочего класса. Поэтому мы привлекаем старых.
Среди кадровых офицеров, сознание и опыт которых формировались только за время войны и революции, есть много таких, для которых опыт событий не прошел бесследно. Они поняли, какой глубокий, органический процесс вызывает революция, они поняли, что народ и армия выйдут другими из революции, что нужно другим путем и методом строить армию. Среди этого молодого офицерства есть немало таких, которые нас понимают и идут вместе с нами.
Вместе с тем, мы сделали все возможное, чтобы создать наше новое офицерство из среды тех рабочих и крестьян, которые прошли через школу войны, и у которых есть боевое, военное призвание. Мы их пропускаем через инструкторские курсы. Число этих курсов мы будем увеличивать с каждым месяцем и покроем ими всю страну.
В Москве, как я уже докладывал, в подавлении мятежа принимали участие наши завтрашние советские офицеры, воспитанники инструкторских курсов. Они являются самыми преданными, самыми твердыми солдатами Советской власти. Поставленные во главе небольших войсковых единиц, взводов и рот, они будут оплотом советского режима, таким оплотом, о который сломятся чьи бы то ни было происки в рядах Красной Армии.
Вместе с тем, мы открыли двери Академии Генерального Штаба, ныне называющейся Военной Академией, для лиц, лишенных ценза. Раньше в академию могли поступать только военные специалисты с определенным образовательным цензом. Мы сказали: каждый солдат, который имеет известный командный опыт, у которого подвижной мозг, известное воображение, способность комбинировать военные задания, может быть допущен в Военную Академию. Через месяц-два-три мы определим, по силам ли ему эта работа. Если нет, он переводится на подготовительные курсы, а потом снова перейдет в Военную Академию.
Создавая новый командный состав из среды тех классов, которые теперь призваны к власти, мы пока будем использовывать старый командный состав во всех его здоровых частях, давая представителям этого старого командного состава возможность широкой работы.
Говоря о трудностях, с которыми мы встречаемся при создании новой армии, я должен указать, что самая большая из них – это ужасное местничество, местный патриотизм. Происходит перехват, захват, укрывательство военного имущества, учреждений, всего, чего угодно, органами местной Советской власти.
Каждый уезд, чуть ли не каждая волость считает, что Советская власть будет лучше ограждена, если в пределах данной волости будет сосредоточено как можно большее количество авио-имущества, радио-имущества, винтовок, броневиков, и все стремятся это имущество укрывать; и не только в провинции, даже в центрах, даже в петроградских районах до сих пор наблюдается это ребячество.
Само собой разумеется, что, с точки зрения общегосударственной, нам необходимо иметь все наше военное имущество на учете. Оно осело в процессе демобилизации старой армии, без всякого плана, в разных местах и там рассасывалось, разбиралось, расхищалось, распродавалось. Оно должно быть извлечено, взято на учет, передано по инстанциям, сосредоточено в складах, чтобы быть в распоряжении всей страны.
Неужели непонятно, что какой-нибудь Царевококшайский уезд или любая волость гораздо лучше будут ограждены от внешних врагов и контрреволюции, если центральная Советская власть будет иметь на учете и в своих руках все снаряжение и вооружение, вместо того чтобы военные запасы находились в волости, не умеющей с ними ни справиться, ни распорядиться? Мы посылаем телеграммы, жалобы в губернские советы на эти непорядки, но в 9 случаях из 10 не встречаем на местах достаточно активной поддержки с вашей стороны, товарищи.
Необходимо этому положить конец; необходимо строжайшим образом бороться против того, чтобы местные советы перехватывали, присваивали и утаивали военное имущество.
Есть целый ряд и других затруднений более общего характера. О них говорит большое количество донесений, полученных только за сегодняшний день. Я приводить их всех не стану, возьму лишь на выбор, для примера, некоторые из них.
Вот телеграмма из Усманьского уезда, Тамбовской губ.: «Организация Красной Армии идет с большим трудом. В ряды армии записалось очень мало. Упорную агитацию против Советской власти ведут кулаки; в некоторых волостях они разогнали советы. Вообще усиленно ведется контрреволюционная агитация».
Те самые кулаки, которые разрушают продовольственную организацию и укрывают хлеб, ведут борьбу и против Красной Армии. Это означает, что Красная Армия есть не что иное, как отражение всего советского режима, и она наталкивается на те же трудности, на тех же самых врагов.
Вот сообщение из Вятки: «Дело по организации Красной Армии находится в удовлетворительном состоянии. Беднейшее крестьянство относится к созданию новой Красной Армии хорошо. На общем собрании вынесена резолюция с приветствием рабоче-крестьянской Красной Армии. Среди красноармейцев настроение превосходное, но зато относительно железнодорожников этого сказать нельзя. Среди них ведется контрреволюционная агитация. Военный Комиссариат только теперь стал учреждаться».