Советские художественные фильмы. Аннотированный каталог. Том 2. Звуковые фильмы (1930-1957)
Шрифт:
Слейтон кивнул. Вмешался Ганс:
— А ты, Патрис, не спрашивал их о судьбе Байрама?
И тут же, словно дождавшись этого вопроса, в динамиках рации прозвучал радостный голос Байрама:
— Привет вам, дорогие парни!
Остолбенев от неожиданности, все трое не могли вымолвить ни слова. Потом закричали "ура!", и их громкие голоса разнеслись по всем отсекам корабля.
— Где ты там скрываешься, командир?! — заорал Слейтон.
— Потом, потом, Слейтон, — ответил Байрам. — А сейчас спрашиваю я! Вы что-нибудь узнали от тех существ,
— Да, Байрам, — ответил Ганс. — Нам уже многое ясно.
— Ну, тогда я буду краток. Беркуто-сапиенсов осталось на планете не более сорока. Пока нет возможности примирить их с двухголовыми. А такое положение, сами понимаете, чревато новыми катастрофами и бедами. Поэтому я принял решение остаться среди них.
— Да ты что… ты в своем уме?! — возмутился Слейтон. — Что за выдумки? Во имя чего ты собираешься оставаться на Туманной планете? "Беркуты" упали в яму, которую сами вырыли для себя. Они же агрессоры, и пусть выкручиваются, как смогут!
— Какие они теперь агрессоры! — усмехнулся Патрис.
— Вот именно, какие? — подтвердил Байрам. — Несчастные существа, ждущие конца своего существования. У беркуто-сапиенсов есть нерожденное многомиллионное поколение. Вот я и думаю: может, не все потеряно? Может, найдется способ оживить их? И не воображай, Слейтон, что я делаю это ради возрождения существ, которые опять развяжут агрессию. Нет! Если удастся нейтрализовать последствия радиоактивного облучения яиц, то родившееся на свет поколение будет миролюбивым. Об этом позабочусь и я, и вы, и те, кто прилетит сюда с Земли после нас.
Космонавты молчали, не зная, что возразить. С одной стороны было жаль оставлять товарища и друга среди существ, намерения коих трудно предугадать. С другой стороны — цель благородна и возвышенна: поработать ради спасения цивилизации, мира и культуры на Туманной планете.
Нарушил паузу Байрам:
— Надо торопиться, дел много. Ты, Слейтон, нагрузи самолет продовольствием для меня — и лети в точку… — Он четко продиктовал координаты. — На обратном пути захватишь пленку и записи, которые я сделал. А также питание для беркуто-сапиенса, захваченных вами. Торопись, дорогой! Жду.
Радиосвязь прервалась.
— Ничего не понимаю, — проворчал Слейтон. — Не хочу, чтобы Байрам остался тут и погиб! Не хочу!
Ганс молчал. К чему слова, когда ничего не изменишь? Байрам не из тех, кто отступает от своего решения.
— Байрам знает, на что идет, — сказал Патрис, сочувственно глядя на Слейтона. — Я верю: с ним ничего не случится.
Молча погрузили Слейтон и Ганс продукты питания, защитные скафандры, медикаменты, оружие (на всякий случай), двух киборгов и многое другое. Закончив работу, вернулись в комнату отдыха.
И тут Слейтон не выдержал: он снова заартачился, закричал:
— Не полечу я, вот и все! Пусть летит тот, у кого каменное сердце! У меня не хватит сил оставить там Байрама. Я не ручаюсь за себя.
— Здесь есть только ты и я, — спокойно ответил
Слейтон ошалело уставился на него, потом махнул рукой и сел, вытирая лоб.
В этот момент вновь прозвучал из динамика голос Байрама:
— Ганс! Ганс! Вызываю тебя. Ответь, Слейтон уже вылетел? Если нет, пусть запомнит: его встретят на границе Световой Полосы. Пусть он ненароком не обстреляет инопланетян. Это я их послал.
— Нет, Байрам, он еще здесь. Хотя самолет готов.
— Ах, вот как. Эй, Слейтон, ты почему медлишь? Приказ командира, — а пока еще я командир, — выполняется быстро, без колебаний. Ну, давай, стартуй. Я жду.
Слейтон тяжело встал.
— Да, командир. Вылетаю немедленно. Я не из тех, кто оставляет товарищей среди врагов.
— Ты говоришь что-то не то, — сказал Байрам. — Какие враги? Я сдружился с ними. Будь спокоен. Сам увидишь, что мне ничего не грозит…
— А где гарантия, что ты — Байрам? Может, инопланетяне имитируют твой голос? Пока не увижу тебя воочию — с места не сдвинусь!
Наступило молчание. Видимо, Байрам, искал выход из этой ситуации. А может, совещались между собой растерявшиеся "байрамы-инопланетяне", Минут через десять заговорил голос Байрама:
— Хорошо, сейчас я прилечу на корабль. Мой самолет будут эскортировать лайнеры беркуто-сапиенсов. Смотри, чтобы без фокусов, Слейтон!
После томительного ожидания космонавты увидели, как Световую Полосу пересекли самолет Байрама и четыре лайнера. Спустя еще пятнадцать минут Байрам сел в полетном ангаре. А лайнеры принялись медленно курсировать в некотором отдалении от "Гагарина".
Ганс и Слейтон, бормоча слова радости, обнялись с командиром. Байрам, не видя Патриса, оглянулся на экран:
— Где он? A-а, вот ты!.. Ну здравствуй, дружище. По-моему, ты здорово устал, а? Ну, хорошо, отдыхай, дорогой. А ты, Ганс, быстро сооруди нам прощальный обед. Потом я познакомлю вас с нашими гостями.
— С этими, что ли? — кивнул Слейтон на лайнеры, видимые на экране обзора.
— Вам надо освободить тех четырех "беркутов", которые заперты в самолете Патриса. Мои друзья не согласны отпустить их. Для полета на Землю они отобрали добровольцев — двух беркутов. И два существа противной стороны, то есть двухголовых, согласились присоединиться к ним. Как видите, мир на Туманной планете еще возможен. Все четверо находятся в моем самолете…
Байрам умолк, уставившись на неузнаваемо изменившееся лицо Ганса.
— Что с тобой, дружище?!
Побледневший Ганс смотрел поверх головы Байрама и не мог выдавить из себя ни слова. Он не знал, как сказать, что Патрис умер.
— Долго мне ждать ответа? — нетерпеливо спросил Байрам.
— М-мм, понимаешь… Обед нам… прощальный обед придется есть втроем… Взгляни на Патриса.
Байрам, как подброшенный взрывом, резко повернулся — и застыл. Он не видел, как Слейтон закрыл лицо рукой, едва сдерживая рыдания.