Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944

Армстронг Джон

Основные этапы действий партизан

Нередко встречающееся в серьезных и отличающихся глубиной научных работах неправильное понимание роли советского партизанского движения возникает от недостатка информации об этой стороне войны в СССР и обусловлено спецификой целей и условий, оказавших влияние на партизанское движение. Еще большую путаницу способно внести то, что советское партизанское движение не развивалось единообразно. Существовало три четко просматриваемых этапа в действиях партизан, причем первый этап настолько отличается от последующих, что его можно охарактеризовать как отдельный эпизод в истории партизанских войн.

1. Первый этап: июнь – декабрь 1941 года

Первый этап действий партизан базировался на плане, упомянутом выше. Следует лишь отметить, что планом, по сути, намечалось равномерное распределение небольших партизанских отрядов по всем административно-территориальным единицам оккупированной территории. Отказ учитывать особенности местности, по всей видимости, отчасти объяснялся неправильным пониманием китайского опыта партизанской войны. План также был основан на ошибочном предположении, что действия партизан будут ограничены относительно небольшой территорией, оккупированной противником на сравнительно короткий период времени. Учитывая быстроту продвижения немцев

и загруженность советского руководства другими проблемами, вряд ли стоит удивляться, что первоначальный план не претерпел кардинальных изменений в течение 1941 года. Кроме того, план преследовал важные политические цели, которые, по всей видимости, заставили режим сохранять подобную форму организации партизанского движения везде, где это было возможно. Но самой серьезной ошибкой стало заблуждение, будто территориальный партизанский отряд сможет опираться на тесные тайные контакты с местным населением. Ядро партизанского отряда должно было быть «постоянным» – партизанам следовало жить вместе в лесу, а не скрываться каждый в отдельности в деревнях после проведения операций. Но партизанам было необходимо иметь тайных помощников среди крестьян для участия в коротких рейдах. К тому же предполагалось, что партизанские группы смогут оставлять раненых на попечение жителей деревень [38] . Окажись все эти расчеты верными, партизанские отряды смогли бы оставаться небольшими и высокомобильными (в пределах ограниченной территории). Но все эти планы строились на безоговорочной поддержке советских партизан местным населением, которой они не смогли заручиться и которую сравнительно редко получали в 1941 году. Вероятно, одной из главных особенностей, наложивших отпечаток на развитие партизанского движения в этот период, стало отсутствие поддержки советской политической системы широкими слоями населения после крупных побед немцев. Большая часть населения оккупированных регионов была убеждена, что советская система оказалась слабой и возврата к ней уже не будет. Здесь нет необходимости оценивать размах, с которым население приветствовало подобное развитие событий, ясно лишь то, что большинство было готово мириться с ним. Но даже среди этого большинства всегда находились люди, помогавшие партизанам потому, что те тоже были «русскими» (или «нашими», реже «украинцами»). Партизаны никогда не испытывали недостатка в помощниках, собиравших и передававших сведения о действиях противника. Но и немцам в свою очередь также удалось создать широкую сеть добровольных осведомителей из открытых противников советской власти и предателей. Хотя наибольших успехов удалось добиться в 1941 году, но и впоследствии противостоящие партизанам силы немцев в большинстве сельских регионов продолжали получать подробные сведения. Например, один партизан вспоминает, как был вынужден нести своего умирающего товарища пятнадцать километров, поскольку, хотя во встречавшихся по пути деревнях и не было немецких войск, он знал, что, если остановится в одной из них на несколько часов, об этом непременно сообщат оккупационным властям [39] . В подобной обстановке, хотя партизаны и могли получить какую-то поддержку симпатизирующих им жителей деревень, все же не приходилось особо на нее рассчитывать.

38

Гнедаш С. Воля к жизни. М.: Воениздат, 1960. С. 49.

39

Партизанская борьба… на территории Смоленщины. С. 274.

Изоляции, в которой партизаны оказались в 1941 году, во многом способствовало и то, что в большинстве своем они были «ярыми сторонниками» советской системы, а не простыми гражданами. Среди партизан была высока доля городских жителей и людей, занимавших на селе посты хозяйственных и партийных руководителей; крестьян было мало. Связь командиров и многих рядовых партизан с партией и НКВД была не способна внушить простым сельским жителям любовь к ним. Хотя данное обстоятельство на ранних этапах мешало партизанскому движению заручиться поддержкой населения, оно способствовало довольно высокой степени сплоченности и лояльности к режиму самих партизан. Кроме того, проводимая немцами политика уничтожения коммунистов просто не оставляла им выбора. Однако, несмотря на попытки использовать имевших опыт конспиративной работы «старых большевиков», «аппаратчикам» недоставало необходимой подготовки и знания местности. И что еще более важно, партизанам не хватало того, что могло дать партизанскому движению лишь время, – процесса «естественного отбора», путем которого те, чьи психологические качества делали их непригодными для партизанской жизни, должны были быть удалены или, во всяком случае, отстранены от командования.

Итог всех этих недостатков можно сформулировать кратко. Первые партизанские отряды несли огромные потери; во многих районах, в особенности на враждебно настроенной Западной Украине, они исчезли бесследно. Практически никаких значительных успехов в военном отношении добиться не удалось. Остатки партизанских отрядов скрывались в лесах или деревнях либо пытались добраться до занимаемых Красной армией позиций. В одном из неопубликованных советских источников признается, что в Сталинской (ныне Донецкой) области многие подпольщики и партизаны дезертировали или даже переходили на сторону немцев. Другие без разрешения «эвакуировались» в тыл за линию фронта; в одном из районов число таких «эвакуировавшихся» составило двадцать семь человек из тридцати трех, оставленных для подпольной работы. После войны кое-кто из этих людей в свое оправдание придумывал истории о несуществующих партизанских отрядах. В мае 1942 года даже потребовалось создавать совершенно новый «подпольный обком» [40] . Одно из недавно появившихся советских мемуарных произведений, подводя итог сложившейся ситуации, прямо утверждает, что крупные по размаху, но непродолжительные действия партизан (в Киевской области) в конце лета 1941 года стали лишь «прологом к организации и ведению партизанской войны на Украине» [41] .

40

Холоденин А. Коммунистическая партия – вдохновитель и организатор борьбы трудящихся Сталинской области против немецко-фашистских захватчиков (октябрь 1941 – сентябрь 1942 г.): Неопубликованная диссертация. Киевский гос. университет, 1956. С. 42–48. Одна из недавних советских публикаций, умалчивая причины, также признает, что было необходимо создать «параллельно

действующую подпольную» организацию в Сталинской области. (См.: Петров Ю. Коммунистическая партия – организатор и руководитель партизанского движения в годы Великой Отечественной войны // Вопросы истории. 1958. № 5. С. 27.)

41

Бета В., Кизя Л. Указ. соч. С. 49.

2. Второй этап: декабрь 1941 г. – осень 1942 г.

Сигналом к началу второго этапа, характеризуемого появлением практически заново организованного партизанского движения, послужил разгром немцев под Москвой. Тогда удалось не просто остановить наступление, а нанести противнику поражение, имевшее важнейшее значение. И хотя силам немцев удалось избежать полной катастрофы, способность Красной армии снова сражаться на равных стала очевидной. Большинство населения на оккупированной территории больше не считало, что советская система потерпела крах. Простому человеку теперь не надо было думать о том, как приспосабливаться к жизни в условиях жесткого немецкого правления, тем более что попытка приспособиться могла оказаться отнюдь не безопасной в случае возвращения советской власти.

Звучит иронично, но отчасти сами по себе победы немцев на раннем этапе стали причиной создавшегося положения, при котором резкое изменение общественного мнения могло стать основой для возрождения партизанского движения. В течение лета и в начале осени миллионы советских солдат оказались отрезанными за вражеской линией фронта. Большинство попало к немцам в плен. И хотя многие (главным образом лица украинского происхождения) позднее были отпущены, сотни тысяч оказались брошенными голодать за колючей проволокой. Появление слухов о подобном обращении заставляло остававшихся на свободе солдат всеми силами стремиться избежать плена. Они тысячами прятались в деревнях, стараясь не попадаться никому на глаза. Те, кому это не удавалось, скрывались в лесах и болотах. Там они сбивались в отряды для самозащиты и добычи пропитания. Появление подобных спонтанно возникавших отрядов является единственной крупицей правды в широко распространенном после войны в эмигрантских кругах мифе о том, что партизанское движение якобы стало самопроизвольным восстанием русского народа против немецкой оккупации. На самом же деле «спонтанно возникавшие» отряды были почти целиком озабочены проблемой выживания. Их нападения на деревни и атаки против созданных там немцами из местного населения вспомогательных полицейских сил в первую очередь имели целью добычу продовольствия.

В любом случае большинство «кочующих» групп красноармейцев вскоре попадало под контроль представителей режима. Так же как и партийные «аппаратчики», политработники Красной армии (комиссары и политруки) объявлялись немцами вне закона, и в результате у них не оставалось иного выбора, кроме сохранения лояльности к советскому режиму. Многие офицеры Красной армии также считали себя связанными обязательствами с системой. Пока перспективы существования советского режима выглядели безнадежными, эти люди мало что могли сделать для активизации согласованных действий солдат против немцев. Зачастую сами офицеры и политруки пребывали в апатии и бездействовали. Возникшие после поражения немцев в декабре 1941 года перспективы победы Советского Союза побудили ярых сторонников системы на активные действия; порой даже незначительные успехи Красной армии имели тот же результат. Очень часто на помощь офицерам Красной армии приходили остатки территориальных партизанских отрядов.

Описанный выше процесс происходил главным образом в северных лесистых и болотистых регионах: в Белоруссии, в Брянских лесах и в более удаленных к северу частях оккупированной территории РСФСР. В этот период на Украине и в степных областях РСФСР партизан практически не было, немцы быстро очистили эти места от отрезанных от основных сил красноармейцев. Но с точки зрения ближайших военных задач возрождавшиеся там партизанские силы находились в выгодном положении, поскольку были способны оседлать ведущие к главным полям сражений линии немецких коммуникаций. Поэтому, несмотря на другие неотложные дела, режим (действуя главным образом через командиров Красной армии и политработников) прилагал огромные усилия по организации, снабжению и централизации управления разрозненными и плохо организованными солдатами-партизанами. Для этого очень широко использовались радиосвязь и воздушное сообщение. Группы, высаживающиеся на парашютах или направляемые через коридоры, вступали в контакт с партизанами, смещали ненадежных командиров, а от других добивались подчинения Москве.

К лету 1942 года возникавшие в результате вышеописанного процесса партизанские отряды по количественному составу значительно превосходили те, чья численность в соответствии с территориальным планом не должна была превышать двухсот человек. Как правило, численность партизанской группы (вполне заслуживающей обобщающего названия «бригада») составляла от 350 до 2000 человек. В отличие от территориального отряда партизанская бригада не была привязана к одной административно-территориальной единице, и многие партизанские отряды время от времени перемещались. Но такие перемещения, как правило, происходили нечасто и вызывались необходимостью, а не были подчинены какому-либо плану. Если отряду удавалось занять выгодную позицию по отношению к немецким коммуникациям, он мог относительно успешно проводить свои операции. Но даже в таких условиях в каждом отдельном случае эффективно использовать удавалось лишь небольшую часть имевшегося личного состава. Партизаны стремились избегать рискованных или требовавших значительных усилий операций, ибо после периода огромных трудностей и лишений их положение к тому времени стало относительно безопасным и благополучным. Поскольку в большинстве своем они являлись бывшими солдатами, призванными на службу из разных частей СССР, мало кто из них был связан с местным населением, но многие вступали в связь с местными женщинами. Подобные связи усилили стремление партизан отвести от себя «гнев» немцев. В результате возродившееся партизанское движение с его крупной численностью и влиянием на достаточно обширной территории имело весьма скромные военные достижения. Вместе с тем, поскольку партизаны стремились ограничить свое пребывание лишь районами с благоприятными условиями местности, единственным значимым результатом их действий на большей части оккупированной территории могла стать лишь демонстрация того, что советская власть не перестала существовать.

3. Третий этап: осень 1942 г. – лето 1944 г.

Вполне очевидно, что описанное выше положение дел не могло полностью удовлетворить советский режим. Он прилагал значительные усилия для возрождения партизанского движения, направляя в него существенную часть и без того скудных людских и материальных ресурсов. Взамен удалось получить довольно мощное политическое орудие и нанести кое-какой ущерб линиям немецких коммуникаций. Однако требовалось намного большее, в особенности потому, что численность партизан постоянно возрастала.