Советский оккультизм. Тайны НКВД и КГБ
Шрифт:
Ф. Шуркин — «Утро нашей Родины» (Иосиф Сталин на фоне цветущих полей).
Ну, и так далее — этот список может быть очень длинным.
Стоит ли говорить о бесталанной одиозности всех этих полотен? Или — официозной бесталанности? Или лучше сказать о присужденных Государственных премиях и наградах?
В годы сталинизма буйно расцветал пресловутый социалистический реализм — выхолащивалась литература и зомбировалось средствами искусства (если применим в данном случае такой термин вообще) массовое сознание.
О царстве тотальной лжи прекрасно сказал поэт Яшин:
«Пойми«Все понимали» или очень мужественные люди, не поддающиеся пропагандисткому гипнозу, или же равнодушные обыватели.
Нельзя не помнить, что в сталинскую эпоху создан гениальный «Тихий Дон» Михаила Шолохова, написаны «Разгром» Фадеева и «Сорок первый» Лавренева, «Зависть» Олеши, «12 стульев» и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова…
Но это были искры света в сгущающейся темноте, и еще — написал «Собачье сердце» и «Мастера и Маргариту» Михаил Булгаков. Который, кстати, умер со словами: «чтобы помнили»…
И были Паустовский и Пастернак, не предавшие своего таланта, и была Анна Ахматова, прошедшая через немыслимые испытания и сохранившая назапятнанными «белые одежды».
Но это уже другая тема, просто сам факт существования этих людей опровергает миф о всесилии Сталина, созданный им о себе самом.
Ленин, который живее всех живых
Крах СССР, дискредитация лже-коммунистических ленинско-сталинских идей в 80 — 90-х годах прошлого века повлекли за собой неизбежные разоблачения как самих вождей, так и их адептов.
Тоталитарная идеология в процессе формирования культа личности должна была создавать не только мифы о врагах и небывалых успехах, но и мифологические же «жития святых», то есть лидеров — человекобогов и их ближайших соратников, и на первом месте тут, конечно же, стоят биографии Ленина и Сталина. Надо сказать, что Сталин никогда не противопоставлял себя Ленину, совсем наоборот — всемерно наращивал его культ. При этом особо подчеркивалось, что работали они всегда бок о бок, плечом к плечу, и великий Сталин есть прямой продолжатель дела великого Ленина. Мудрость Сталина тут проявилась в том, что он понимал: во-первых, в данном случае историю не перепишешь — все начиналось действительно с Ленина; во-вторых же, можно огромный ленинский авторитет в народных массах практически полностью обратить себе на пользу.
Другое дело — мифы. Последовательно вписывались в историю мифы о том, что И. В. Сталин был ближайшим сподвижником В. И. Ленина. Это находило отражение даже в искусстве. В качестве показательного примера можно привести художественное полотно художника А. Моравова «Ленин и Сталин у прямого провода» (из истории гражданской войны) или картину И. Гоидзе «Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!» (с выступлением Сталина 6 ноября 1941 года перед участниками парада на Красной площади, которые сразу после парада шли на фронт защищать Москву).
Итак, человекобогов в советской стране было два: Ленин и Сталин.
Добрый Ленин и злой Сталин
Разоблачение во времена Хрущева культа личности Сталина поначалу не коснулось Ленина, напротив — даже подчеркивалось, что Ленин предостерегал от выдвижения Сталина на пост главы государства.
Но
Публиковались извлеченные из партийных архивов секретные директивы Ленина, приводились неизвестные ранее выдержки из его переписки, документы, свидетельствующие об «иезуитском фанатизме» и беспринципной неразборчивости в средствах достижения им поставленной цели. Копались и в личной жизни Ленина, подробно описывалось нарастание маразма в период болезни. Какая цель преследовалась во всех этих разоблачениях? Восстановить историческую правду? Разоблачить коммунизм как новую религию? Ликвидировать в сознании народных масс ставшее уже общепринятым противопоставление Ленина и Сталина? Но во всех этих статьях и исследованиях никак не затрагивалась очень важная тема, связанная именно с именем Ленина в первую очередь.
Идеи могут быть ошибочными, неосуществимыми, антигуманными или утопическими. Но непреложным является тот факт, что ленинская идеология оказала невиданное дотоле в истории влияние на массовую психологию населения огромной страны, и, кстати, в очень значительной степени прекрасно подготовила почву для грядущего сталинизма.
Ленину и его соратникам удалось создать идеологическую конструкцию и найти средства пропаганды, опирающиеся на самые сокровенные инстинкты человека, на островки архаического мышления в сознании широких народных масс. Доступная даже самой неграмотной части народа символика, способность направить стихийный народный гнев в «правильное» русло… иными словами — умение вызвать экзальтацию толпы и реально использовать в своих интересах массовую психическую энергию — все это и порождает тему об оккультных корнях «революционной» ленинско-сталинской идеологии, о магических ее компонентах и влиянии, которое она оказала на сам архетип русского человека. Часто это называют феноменом «хомо советикус».
Жизнь Ленина разобрана его новыми биографами до мельчайших подробностей. Интересно другое: после физической своей смерти он остался «жить» в виде мумии и в качестве культовой святыни.
Не так уж много лет назад на Красной площади выстраивались длинные очереди в мавзолей. Влекло, людей, конечно же, и простое любопытство — но пропаганда насаждала отношение к мавзолею как к святыне, и это находило отзвук даже в поэзии «оттепельного поколения», когда ниспровергли с пьедестала Сталина и осудили культ личности. Можно, например, вспомнить небольшую поэму А. Вознесенского «Лонжюмо», где описано истинно мистическое чувство, испытанное поэтом при посещении мавзолея Ленина.
Пирамиды на Красной площади
Многие поколения советских людей помнят постоянно повторяющуюся фразу из песни: «Ленин всегда живой». А в школах заучивали наизусть стихи Маяковского: Ленин и теперь живее всех живых — наше знанье, сила и оружие». Было ли в тех словах нечто мистическое — или просто метафорическое утверждение непреходящей правоты ленинских идей?
Но бальзамированное тело вождя, которому ходили «поклоняться» в его мавзолей (а именно так это и звучало в официальной пропаганде), — это уже явление, которое наводит совсем на другие мысли.