Советский Союз в локальных войнах и конфликтах
Шрифт:
Реакция Москвы была уклончивой. Статьи и комментарии, опубликованные в советской прессе в период с 10 по 13 декабря, в какой-то степени следовали польской теме. Но без ультимативного языка. И главное – советское правительство так и не выступило с резким официальным заявлением.
Москва до последнего пыталась держать установившуюся дистанцию от польских событий. Не в последнюю очередь это вызывалось опасением экономических санкций со стороны Запада. В условиях падения мировых цен на нефть и стагнирующей экономики это угроза носила серьезный характер. Об этом прямо сказал на заседании Политбюро ЦК КПСС 10 декабря 1981 г. один из самых информированных людей в стране, председатель КГБ Ю.В. Андропов:
«…Если
Его поддержал Громыко. К ним присоединился М. Суслов.
В этой ситуации польские руководители оставались один на один с кризисом.
356
Цит. по: А.И. Грибков. Судьба Варшавского Договора. М., Русская Книга, 1998. С. 139.
Военное положение
Решение о необходимости введения военного положения, без обозначения конкретной даты его проведения, было принято еще в середине сентября 1981 г. на заседании Совета обороны Польши. Примерный подсчет необходимых сил был неутешителен: наличных ресурсов явно не хватало. И тревога надолго поселилась в коридорах польской власти. Вплоть до последнего дня власти в Варшаве не были уверены в возможности справиться с кризисом собственными силами.
Сначала С. Каня как фактический глава государства был занят лихорадочными поисками иных возможностей стабилизации обстановки – без введения военного положения. Это шло вразрез с установкой советских властей. 17 сентября из Москвы было получено жесткое, по сути дела, директивное письмо, в котором утверждалась необходимость решительных шагов «для предотвращения утраты завоеваний социализма в Польше». Под этими шагами предполагалось введение военного положения.
Введение военного положения требовало от руководителей Польши не только сильной политической воли, но и безусловной поддержки в силовых структурах. В связи с этим колеблющийся, всячески избегающий силового пути разрешения кризиса С. Каня вызывал все большие сомнения.
В Москве было принято решение заменить его на генерала В. Ярузельского. Последний сосредоточивал в своих руках огромную, практически неограниченную власть. Впрочем, Ярузельский, чуждый болезненного властолюбия, особенно не стремился к этому. В ноябре 1981 г. на 4-м пленуме ЦК ПОРП он был избран первым секретарем Польской объединенной рабочей партии. Для С. Кани, которого он менял на этом посту, это стало неожиданностью.
Личность генерала В. Ярузельского вобрала в себя немало противоречий и примет того драматического времени и, без сомнения, стала знаковой для истории Польши. Родился В. Ярузельский в 1923 г. По происхождению – дворянин. Корни его рода восходят к XV столетию. Его дед – участник восстания 1863—1864 гг. против российского владычества. После подавления восстания провел 10 лет в сибирской ссылке. Отец Войцеха добровольно ушел на советско-польскую войну 1920 г. Сам он учился в католической гимназии. С началом Второй мировой войны вместе с родителями оказался на территории Литвы, которая вскоре вошла в состав СССР. 14 июня 1941 г. семья Ярузельских, как и сотни тысяч других поляков, была выслана в Сибирь. Отец умер от истощения после освобождения из советского лагеря в 1942 г. Чтобы прокормить семью (мать и сестер), Войцех работал грузчиком, лесорубом в алтайской тайге. В мае 1943 г. он записался добровольцем в организуемое польскими коммунистами
На момент избрания В. Ярузельского первым секретарем ПОРП неизбежность военного положения почти ни у кого в Польше не вызывала сомнений. В руководстве «Солидарности» одержали верх радикалы, сторонники конфронтации с правительством. Однако это не прибавило популярности «Солидарности». Настроениям масс, уставших от перманентного кризиса, была ближе идея компромисса между противостоящими сторонами. С призывами умеренности в адрес лидеров «Солидарности» выступил и новый глава Церкви архиепископ Юзеф Глемп.
Официальные власти внимательно наблюдали за падением рейтинга «Солидарности». Информация о том, что уже менее 50% опрошенных (ноябрь 1981 г.) поддерживают «Солидарность», стала сигналом к переходу в наступление. Введение военного положения была намечено на декабрь 1981 г.
Обстановка в стране накалялась с каждым днем. Из-за непрекращающихся забастовок начались перебои с хлебом и топливом. Руководство «Солидарности» и церковные круги пытались оказать влияние на польскую армию и органы внутренних дел.
10 декабря В. Ярузельский, информируя советское руководство о положении в стране, настоятельно рекомендовал накануне введения военного положения прибыть в Польшу одному из членов Политбюро ЦК КПСС. И вновь поднял вопрос о возможном вводе союзных войск в случае выхода ситуации из-под контроля. Были подняты и иные вопросы, связанные с введением военного положения.
Из воспоминаний генерала армии А.И. Грибкова следует следующее: «В тот же день состоялся разговор по телефону посла Б.И. Аристова с секретарем ЦК КПСС Русаковым, который практически ответил на все четыре вопроса, а именно: из руководства КПСС в ближайшее время в Польшу никто не приедет; по поводу заявления Советского правительства меры будут приняты; войска в Польшу вводиться не будут, надо решать проблемы своими силами; по дополнительной экономической помощи из СССР председатель Госплана Байбаков готовит ответ».
Получив эту информацию, В. Ярузельский заметил: «СССР дистанцируется от нас» [357] . Ответ Москвы вызвал раздражение в Варшаве. Наверное, естественное для союзника, оказавшегося в столь непростой, драматической ситуации. Там ждали более искренних слов и более решительной поддержки.
И генерал Ф. Сивицкий «взорвался». Он заявил буквально следующее: «Если не будет оказана вся необходимая помощь, Польша для Варшавского Договора будет потеряна» [358] . Это подействовало.
357
Там же. С. 140.
358
Там же. С. 141.
12 декабря около 13 часов Д.Ф. Устинов позвонил маршалу В.Г. Куликову, в то время находившемуся в Польше, и проинфомировал его о том, что рассматривается вопрос о вылете в Польшу члена Политбюро, секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова, а также заведующих отделами ЦК К.В. Русакова и К.У. Черненко. Но как уже говорилось, этот визит так и не состоялся.
Тем не менее, Ярузельский решился. 13 декабря 1981 г. в 00 часов после мучительных раздумий польское руководство «запустило» механизм военного положения. В 6 часов утра 13 декабря В. Ярузельский выступил с обращением к народу. Большинство населения страны оценило его честность и эмоциональность, искреннюю озабоченность судьбой родины.