Советско-Вьетнамский роман

Фальков Андрей Игоревич

– Слушай, Силантий, а может, он из космоса? – догадался молчавший до того Данила.

– Как так?

– Да так. Спутников уже сколько запустили? Даже собаки летали. Может ученые уже и человека запустили.

– Вишь ты! – удивился Силантий. – До чего наука дошла. Может и из космоса. А где же его корабль?

– А самолет где? И самолет не пролетал, – вновь вмешалась Матрена

– Нет, и самолета не было. Верно, из космоса, – закивали мужики. – Ну че, закурить ему дать, да в избу вести?

Сзади

раздался топот копыт. Верхом, без седла, прискакал председатель.

– Ну, что это? Кто это? – Крикнул он мужикам, осаживая коня.

– Дак ить… – Силантий развел руками, – видать оттуда.

С этими словами он поднял заскорузлый палец, посмотрел на небо и покачал головой.

– Эй, товарищ, вы оттуда? – председатель лихо прогарцевал вокруг лейтенанта Пауэрса. – Вы кто такой?

Лейтенант Пауэрс подумал, что этот селянин посообразительнее и обращается к нему. По тому, как почтительно смотрели на него остальные, он понял, что это какой-то начальник.

– No understand¹.

Стараясь не делать резких движений, Пауэрс полез в один из карманов, достал оттуда пакет с записками, выбрал конверт с надписью “Russian”и протянул верховому.

– Ишь ты, не по-нашему говорит! – удивился Силантий.

– Немец, что ли? – насторожился председатель.

– Не, не похоже. Немец шпрехает по-другому, я в войну слыхал.

– Письмо-то возьми, вишь, человек тебе дает!

– А! Ну да, – председатель наклонился с коня.

– Читай! Не тяни!

«Я – американец и не говорю по-русски» – начал читать председатель.

– Ишь ты! Мериканец! – всплеснула руками Матрена.

– Надо его того, в город! – сообразил председатель.

– А вдруг он вооружен?

– Дальше читай, не томи.

– А, ну да! – продолжил председатель, – «Я американец и не говорю по-русски. Мне нужна пища, убежище и помощь. Я не сделаю вам вреда. У меня нет злых намерений против вашего народа. Если вы мне поможете, то вас наградят за это».

– Во, вишь, не сделает нам вреда, – заметила Матрена.

–Да ты думай, что говоришь! – усмехнулся Силантий, – Он нам вреда не сделает. Да кто он такой? Нас много, а он один. И земля эта наша. Плюнуть и растереть этого американца, одно слово. Тьфу, и нет его. А он «вреда нам не сделает»! Он просить нас должен, чтобы мы ему вреда не сделали, комар заморский!

Силантий выразительно потряс огромным волосатым кулачищем.

– Но-но! – грозно сдвинул брови председатель, – не распускать руки!

– Конечно, – оживилась Матрена, – может, нас наградят!

– Да кто тебя наградит! – не унимался Силантий, – мериканцы, что ли? За хлыща этого? Если уж и наградят, то наши пограничники за поимку особо опасного шпиона. А с этого задохлика – какая награда может быть? Один парашют на подштанники, и ничего

больше.

Неожиданно послышался гул мотора, и по дороге из леса, с трудом продираясь по грязи, выехали два зеленых грузовика. Из кузовов посыпали солдаты. На ходу они сдергивали оружие.

– Ах ты, смотри, за мериканцем приехали! – удивилась Матрена.

Солдаты молча окружили всю группу. Пауэрс, как положено в инструкции, заложил руки за голову и стоял, показывая, что он безоружен. Увязая в пашне, к ним подошел офицер с синими погонами госбезопасности.

– Этот прилетел? – офицер ткнул пальцем в Пауэрса.

– Этот, – подтвердил председатель, слезая с лошади. Вот письмо дал. Грозился. И награду обещал.

– Так, – офицер взял письмо. – А вы кто?

– Председатель колхоза «Светлый путь».

– Увести, – офицер кивнул в сторону Пауэрса. – И вы все тоже – в машину.

– А конь? – удивился председатель.

– А награда? – спросила Матрена.

– Отдайте ей коня, – офицер показал на Матрену, – пусть отведет. А остальные в машину, поедете со мной.

***

Из репродукторов гремела праздничная музыка. Яркое солнце сияло над Красной площадью, расцвеченной флагами и транспарантами. Колонны трудящихся шли и шли по площади. Люди радовались. Люди кричали «ура» и размахивали флагами.

Люди шли и шли. Некоторые катили транспаранты в виде фанерных снопов или огромных портретов Ленина. Некоторые транспаранты представляли собой галерею портретов членов политбюро. Между каждых четырех рядов демонстрантов стоял ряд солдат в синих погонах, которые добродушно улыбались людям и зорко следили, чтобы не было никаких несанкционированных выкриков.

Дети на плечах родителей махали шариками и хлопали в ладоши от радости. Дети постарше шли сами и изо всех сил вытягивали шеи, стараясь увидеть любимых вождей, стоящих на трибуне. На трибуне мавзолея, стояли рядом Хрущев и Малиновский, и махали руками в ответ на приветствия. Хрущев изредка опускал руку и показывал Малиновскому под трибуной кулак. Малиновский отворачивался и кричал «ура!» демонстрантам.

– Товарищ первый секретарь, вас Бирюзов. – офицер связи незаметно подошел сзади.

– Ну, наконец-то! Доложил?

– Так точно. Нарушитель сбит над Свердловском. Первой ракетой. Операция пошла отлично, согласно плану, разработанному в штабе. Первой же ракетой.

– Знаю я ваши планы. Передайте Бирюзову, что я свяжусь с ним чуть позже.

Хрущев улыбнулся. Перед ним шли и шли радостные колонны демонстрантов. Светило яркое солнце. Чистое голубое небо уже ничем не омрачалось. Хрущев еще раз опустил кулак под трибуну и ткнул Малиновского в бок. Малиновский улыбался.