Советское военно-морское искусство в Великой Отечественной войне
Шрифт:
«Однако армия не подумала о том, чтобы обеспечить выполнение своей трудной задачи путем использования моря и военно-морского флота. Со своей стороны флот при составлении планов оставался на оборонительной позиции» {50}.
Этот серьезный просчет в немецко-фашистском плане войны сказался на продвижении приморских флангов германской армии, что сыграло немаловажную роль в провале гитлеровской ставки на блицкриг.
Легкие успехи в польской и французской кампаниях утвердили высшее немецко-фашистское командование в возможности достижения победы методами «молниеносной» войны только на суше и повлекли за собой недооценку значения взаимодействия сухопутных войск с военно-морским флотом. [56]
Глава третья.
Оборонительные
Нарушив советско-германский договор о ненападении, фашистская Германия развязала войну против СССР. Военные действия начались на рассвете 22 июня 1941 г. ударами немецко-фашистской авиации по советским аэродромам и военно-морским базам и одновременным вторжением войск врага в пределы СССР.
Вероломное вторжение полностью отмобилизованных и заблаговременно сосредоточенных на наших границах немецко-фашистских армий создало неблагоприятную обстановку на всем советско-германском фронте.
Неопределенность обстановки на море, неясность масштабов и характера вероятных действий военно-морских сил противника выдвинули с началом войны вопрос о постановке оборонительных минных заграждений.
На Северном морском театре планами предвоенных лет предусматривалась постановка оборонительного минного заграждения на Кильдинском плесе. Однако, учитывая сведения о составе сил противника в портах Северной Норвегии и некоторые гидрологические и климатические условия театра, командование Северного флота приняло решение отказаться от постановки мин не только на Кильдинском плесе, но и вообще на Северном морском театре. Несколько позже высшее командование Военно-Морского Флота все же настояло на постановке 23 и 24 июля оборонительных минных заграждений в горле Белого моря и 28 июля - в Кандалакшском заливе.
Решение о постановке оборонительных заграждений в горле Белого моря было вызвано действиями эскадренных миноносцев 6-й немецкой флотилии, которые в середине и в конце июля появились на морской коммуникации вдоль побережья Кольского полуострова. Постановка мин в Кандалакшском заливе, очевидно, определялась угрозой дальнейшего [57] продвижения немецко-фашистской группировки, наступавшей от Рованиеми на Кандалакшу.
В Белом море оборонительные минные заграждения были поставлены эскадренными миноносцами «Сокрушительный» и «Грозный» и надводным заградителем «Канин», а в Кандалакшском заливе - эскадренным миноносцем «Грозный» и надводным заградителем «Канин». Однако эти оборонительные минные постановки не оправдали себя. Из-за гидрологических условий театра (приливо-отливных явлений) они доставляли много хлопот Беломорской военной флотилии.
В первой половине сентября в связи с некоторой активизацией действий немецких эскадренных миноносцев, а также из-за возникших предположений о возможной высадке неприятельского десанта на полуострова Средний и Рыбачий на подступах к ним с моря эскадренные миноносцы Северного флота поставили оборонительное минное заграждение.
Всего для постановки оборонительных заграждений в начальный период войны. Северный флот израсходовал около 1000 мин, большинство которых было бы целесообразнее использовать в активных минных заграждениях.
Наличие у противника базировавшихся на германские базы южного побережья Балтийского моря достаточно крупных надводных сил, которые могли появиться перед входом в Финский залив, заставляло высшее морское командование, а равно и командование Краснознаменного Балтийского флота торопиться с постановкой оборонительных минных заграждений, предусмотренных планом операций начального периода войны. Постановка таких заграждений требовала больших сил и средств, что мешало одновременному развертыванию встречных активных минных действий. Между тем противник активизировал постановку мин в устье Финского залива, в его средней части, в Ирбенском проливе и в проливе Соэлавейн, чтобы помешать развертыванию сил КБФ.
Краснознаменный Балтийский флот оборудовал минно-артиллерийскую позицию в Финском заливе с целью преградить доступ противника в этот залив, прикрыть фланг и тыл советских войск, обеспечить безопасность морских сообщений и баз флота со стороны моря и развертывание своих сил для отражения попытки прорыва неприятельских крупных надводных сил и, наконец,
Все постановки прошли в основном успешно. Но понес значительные потери отряд прикрытия, выдвинутый во время первого выхода на постановку. 23 июня в районе маяка Такхуна на минах противника подорвался эскадренный миноносец «Гневный». Привести его в базу на буксире оказалось невозможно, и «Гневный» пришлось затопить. Вскоре севернее о. Даго подорвался на мине крейсер «Максим Горький», но он остался на плаву и самостоятельно ушел в Моонзунд {51}.
Ограниченный запас мин в главной базе и трудность быстрой доставки их из Кронштадта заставили значительно сократить масштабы постановки оборонительного минного заграждения центральной позиции. В основном это было заграждение против крупных кораблей противника. Линии мин, поставленные против подводных лодок, не служили для последних серьезным препятствием, так как при глубинах до 90 м они могли проникать под заграждением. Правда, сам факт постановки, о которой немцы не могли не знать, предельно ограничил их проникновение в Финский залив со стороны моря. Однако при желании противника это было все же возможно не только для его подводных лодок, но и для надводных кораблей, конечно, при достаточном обеспечении их тральщиками. Против мелкосидящих кораблей и тральщиков мин вообще поставлено не было, а количество минных защитников оказывалось совершенно недостаточным (около 16% от числа поставленных мин). Вряд ли можно признать удовлетворительной плотность заграждения. Вероятность встречи с миной для больших надводных кораблей была около 0,7, а для подводных лодок (в подводном положении) - около 0,24.
Постановка заграждения Центральной минной позиции заняла восемь дней. По сравнению с постановкой Центральной минной позиции Балтийским флотом в 1914 г. в течение 4,5 часа темпы постановки в июне 1941 г, нельзя признать высокими, [59] даже приняв во внимание, что в 1914 г. количество поставленных мин было в два раза меньше.
Важнейшими из причин невысоких темпов постановки минного заграждения в июне 1941 г. являлись: наличие только двух больших надводных заградителей; недостаточный минный запас, которым располагала главная база КБФ - Таллин; белые ночи, ограничивавшие продолжительность пребывания заграждающих кораблей в море (до сбрасывания ими мин).
Уместно заметить, что отдельные постановки, в особенности две первые, были вполне удовлетворительны по темпам - около 10 мин в минуту, тогда как в 1914 г. в среднем ставилось только 8 мин. Однако малое количество надводных заградителей и ограниченный промежуток темного времени не допускали разовой минной постановки, позволявшей предельно сократить ее общую продолжительность {52}.
После окончания войны иногда возникало сомнение в целесообразности постановки заграждения Центральной минно-артиллерийской позиции. Предположения о прорыве немецкого флота в Финский залив некоторые скептики считали необоснованными и даже предвзятыми. Однако то, что кажется ясным после окончания войны, далеко не ясно в ее начале. В июне 1941 г. о намерениях противника можно было судить не задним числом, а исходя из конкретных сведений, позволявших считать, что немцы располагали достаточными силами для осуществления попытки прорыва в Финский залив. Сущность плана «Барбаросса» и роль, отведенная в нем немецко-фашистским военно-морским силам, стали известны значительно позднее.