Советы пострадавшего(Юмористические рассказы)
Шрифт:
И вот 31 декабря.
В оставшиеся до конца рабочего дня полчаса должна решиться судьба годовых лавров и премий.
— Я предлагаю, — севшим от волнения голосом сказал инженер Туфтиков, — я предлагаю приварить второй НОС на противоположную сторону сосуда. Пусть НОСы смотрят в разные стороны, как коровьи рога. А?
— Нет, друзья мои, мы сделаем иначе. — Это произнес сам Руководитель Проекта, и бюро замерло в напряженном внимании. Человек дерзновенного ума, мастер революционных инженерных решений, он был прекрасен в
И красным карандашом Руководитель Проекта перекрестил на кальке один НОС.
Дружное «Ура! Эврика!» потрясло стены бюро. Люди обнимались и плакали…
Когда в гардеробной натягивали варежки, инженер Туфтиков задумчиво сказал:
— Право, я счастлив, как ребенок. Но в глубине души меня не покидает странное ощущение, будто где-то когда-то я уже видел такую штуку…
УЛОВИЛ…
Кабинет директора совхоза товарища Поветрова. Входит с чемоданчиком, в шубе и ушанке Круглов.
— Ба, Круглов! Из Москвы?
— Прямо с поезда.
— Скорее, скорее раздевайся, рассказывай! Ну как там? В сферах был? Какие веяния, куда ветра? Ну! Ну!
— У министра был…
— И молчит! Давай садись, выкладывай. Что там, в воздухе-то, почуял?
— Ну, принял он меня.
— «Ну, принял»… Ты с подробностями. Что ты ему, что он тебе. Я по одной фразочке, по кашлю начальственному могу распознать, к чему дело клонится, какие веяния на вышке. А если дожидаться, пока нам указания спустят, вовек в самые передовые не выберемся. Надо веяния носом улавливать. Понял? Давай.
— Ну, узнал министр, откуда я, зачем, и вызвал секретаря.
— Так, так, так… А как вызвал?
— Как вызывают? Обычно — кнопкой.
— Так, так, так… И что же секретарь?
— Ну, входит секретарь.
— Детальки, детальки давай.
— Ну, с косой.
— Как?
— Секретарь с косой.
— Секретарь министра вошел с косой? С настоящей?
— Ну да, длинная такая коса, а что?
— Все! Уловил! Минутку.
Поветров выбегает в приемную, отворяет дверь в коридор и кричит:
— Ручкина, хоть из-под земли, моментом!
Прибегает Ручкин, его верный зам и адъютант.
— Открываем курсы косарей, Ручкин! Есть такое веяние. Уловил? Объявляй срочный набор. Медпункт ликвидировать к чертовой бабушке: там будет пункт по заточке кос. Ну что ты, не понимаешь? Косы там будем точить — вжик-вжик. Школу закрыть немедленно и передать под общежитие для курсантов-косарей.
— Косарей? — ошалело переспрашивает Ручкин. — Но у нас же механизация…
— Не перебивай!
Радостный и взволнованный Поветров возвращается в кабинет.
— Ну, ну, Круглов, дальше. Значит, входит секретарь и вносит большую косу, ха-ха-ха…
— Что значит вносит? Коса у нее на спине болтается.
— Болтается?
— Ну да, русая коса. Вообще, между прочим, симпатичная у него секретарша, курносенькая такая.
— Нет, ты скажи: зачем ты мне голову морочил этой ерундой? На черта мне сдалась эта секретарша с ее девичьими косами!
— Так вы сами, товарищ Поветров, требовали, чтобы я рассказывал со всеми деталями…
— Погибель моя! — хватается за голову Поветров. — Минутку!
Опрокидывая на ходу стулья, он выбегает из кабинета.
— Ручкин! Ручкин! — кричит он с крыльца.
Через заснеженный двор на зов начальства спешит в расстегнутом полушубке Ручкин. Из ноздрей и рта преданного адъютанта вьются струйки пара.
— Уже! — рапортует Ручкин. — Медпункт закрыл, школу прикрыл. Больные в обмороке, дети в восторге.
— Полный назад! Все открыть, как было! Уловил?
— Ясно.
— В газету звонил?
— А как же!
— Отзванивай обратно. Скажи, опечатка получилась: курсы открываются, только не косарей, а звонарей, тьфу ты, пропасть, звеньевых, я хотел сказать. Моментом!
Потирая озябшие на морозе уши, Поветров возвращается в кабинет, где его дожидается Круглов.
— Ну и зачем же министр вызывал эту девицу-красу секретаршу?
— Принесите, говорит, справку: сколько сельхозтехники и какую именно получил в прошлом году совхоз, где директором Поветров.
— Так, так, так… А ты ему про наши дела рассказывал?
— Конечно. Напомнил ему насчет нашего письма.
— А он-то что, он-то? Ты давай мне со всеми детальками, с детальками рассказывай, чтоб я почуял, какие веяния на вышке, куда ветер. Ну! Ну!
— Он говорит: «Напрасно Петухов разводит…».
— Как? Напрасно петухов разводит?
— Да вы дайте, Иван Порфирьевич, досказать…
— Минутку! Уже уловил! Мне много не надо. Мне бы только веяние почуять, и я уловил.
В три прыжка Поветров покрывает расстояние, отделяющее кабинет от приемной.
— Ручкин! Ручкин!
С конца коридора нарастает каблучный грохот. В приемную на рысях врывается верный Ручкин.
— У нас на ферме петухи еще имеются?
— Да, штук тридцать наберется, товарищ Поветров.
— Всем свернуть головы. Моментом!
— Но, простите, Иван Порфирьевич, а кто же тогда будет цыпляток… так сказать… производить?
— С этим потом разберемся.
— Ясно!
— И вот что, курей тоже под нож. В порядке перевыполнения. Уловил?
— Ясно!
— Да, и маленьких желтеньких туда же!