Совместимая несовместимость
Шрифт:
Теперь они вместе смотрели на нее. Иван готов был поклясться, что понимает, что сейчас чувствует Мишка... Действительно, если вчера она больше всего была похожа на угловатого подростка, то этим утром изумляла свежестью кожи, нежностью взгляда, мягкими, уютными очертаниями юной и в то же время женственной фигуры...
Но как она правильно сделала, что согласилась! Она не могла не понравиться и отлично знала это. И Мишка был живой человек. И все-таки он был мужик. У ликования Ивана была конкретная причина — как бы Мишка ни сопротивлялся, как бы ни холил свою
— Та-ак-с, сегодня у нас по плану прогулка по городу и ознакомление с местными достопримечательностями — это днем... Вечером — ужин, беседы при свечах, совместное распитие горячего пунша, — бодро объявил он. И, видя, как начинает брезгливо кривиться красивое Мишкино лицо, поспешил добавить, не дав ему времени отказаться: — Я правильно описал схему наших сегодняшних действий, да, Варь?
— Я тут как раз предлагала Ване прогуляться в дворцовый парк, чтобы взглянуть на пень... Вы, то есть ты... Ты ведь составишь нам компанию? — Светским тоном, что так забавно контрастировало с ее непринужденным нарядом, чересчур весело произнесла Варвара и снова добавила в кофе соль, только теперь уже не для Ивана.
— Взглянуть... на пень?
Мишка медленно, как умел только он один, поднял на нее глаза с тяжелыми веками. И этот взгляд из-под густых ресниц мгновенно вернул ей всю вчерашнюю неуверенность. Веселье тут же выветрилось, как плохие духи. Варя смутилась и отвернулась к плите, скрывая чувства...
Кончилось все тем, что она покраснела и уронила солонку.
Солонка не раскололась, но крышка отлетела, и соль со зловещим шипением образовала на полу белесое пятно.
— К ссоре... Тьфу, тьфу, тьфу, не дай бог, — сказал Иван, чтобы хоть что-то сказать.
ГЛАВА 11
Потом, когда они курили на балконе, предательски бросив Варвару мыть посуду, он говорил Мишке:
— Потрясающая девочка, да?.. Прямо Багира!
Один их общий знакомый, молодой режиссер, явно пересмотревший в детстве мультфильмов про Маугли, имел привычку всех понравившихся ему женщин называть Багирами. Так что Мишка знал: это — высшая похвала.
— Угу, — сказал Мишка, задумчиво прожигая сигаретой один из миллиона упругих зеленых листочков, что доверчиво повернули к нему глянцевые молоденькие мордашки. — Прическа у нее оригинальная...
Иван теперь приступал к осуществлению своей стратегии с противоположного фланга. И потому отвлеченно заметил:
— Знаешь, а мне что-то перестали нравиться женщины, похожие на женщин...
— Не понял? — оторопело оторвался от несчастного растения Мишка.
— Да просто надоели эти длинноволосые, холеные матрешки... Мне теперь нравятся другие, такие, знаешь... Похожие на мальчишку...
— Аа-а! — Мишка насмешливо скосил на него глаза и принялся за второй листочек. — Ну, она как раз похожа
— Даже нет, не то чтобы совсем... А такие, у которых есть какой-нибудь дефект...
Мишкин взгляд заставил Ивана быстренько поправиться:
— Ну, не явный, а такой, какой-нибудь... Например, очень маленькая грудь или...
— Очень кривые ноги, очень длинный нос, — продолжил Горелов.
— Нет! Ну, ты ведь понимаешь, что я хочу сказать...
— Понимаю, понимаю... — усмехаясь, закивал он. — С тайным пороком... Маленький недостаток подчеркивает совершенство...
— Вот-вот, что-то вроде этого! — радостно подтвердил Иван.
— Что я могу тебе на это сказать... — Перестав, наконец, мучить растение, Мишка принял вид профессора психологии. — Во-первых, это нездорово, и вообще, не симптом ли?.. А во-вторых, не понимаю, при чем здесь тогда Варвара? У нее ведь не наблюдается никаких физических недостатков. Да и ничто вроде не говорит о наличии тайных пороков...
— Нет, конечно, но... В ней есть что-то... Какой-то надлом...
— Да нет в ней никакого надлома, — раздраженно отмахнулся Мишка.
— Нет, не надлом, сейчас иначе сформулирую — фатальность...
— С ума сошел?! — прозаично перебил Мишка Ивана. — В любой провинциальной барышне до хрена этой «фатальности», только она еще иногда называется по-другому — безысходка!
Решив, что на сегодня достаточно, Иван не стал с ним спорить.
В идеально голубом небе сонно плыли такие же идеально белые кучевые облака. Густо пропитанные солнцем, они были украшены по краям ослепительным золотым контуром.
— Все-таки здесь чудесно... — переменил тему Иван.
И отмахнулся от пушистой пчелы — не вписавшись в траекторию, она внезапно воткнулась в его плечо коричнево-полосатым шариком. Пчела обиженно зажужжала, и он сказал:
— А у тебя не возникло ощущения, что в доме как будто присутствует волшебство?
— Ого! Я как будто слышу романтические интонации в голосе моего циничного друга? — с обидным, хоть и ожидаемым сарказмом отреагировал Мишка.
— Эх-хе... — стараясь не обращать на него внимания, мечтал Иван. — Ну, волшебница здесь уж точно живет... И вообще, от циника слышу!.. Да нет, здесь определенно что-то есть, и это было, когда волшебница еще под стол пешком ходила и сопли вытирала кулаком... Атмосфера-то сказочная, разве не чувствуешь — ты ведь человек искусства?! А вот я это сразу заметил, еще когда в самый первый раз здесь оказался...
Он не успел ответить.
— Эй!! Мы гулять сегодня пойдем? Или как? — послышался требовательно-звонкий голос.
Внизу, под балконом, немного левее сада, Варвара стояла на неширокой дорожке из грязно-белого ракушечника. Уже здесь дорожка начинала неизбежно спускаться к морю. Прикрывая рукой глаза от слепившего ее солнца, Варвара ждала их.
— Ну, пошли, — выбросил очередной окурок Мишка. — Твоя фатальная волшебница зовет.
ГЛАВА 12