Совместно нажитое
Шрифт:
– Ну, так у вас там, известное дело, какой поток, – не удержалась Марина.
– Тебе надо язык отрезать. – Он больно взял её за волосы, намотав их на кулак.
– А тебе руки, чтоб не пихал, куда не следует.
– Ох,
Марина встала и пошла в ванну. В этот момент она уже ненавидела мужа далеко не слегка. По полной программе ненавидела. Оставалось понять, что ему известно и откуда. И вообще может ли он как-то навредить Байкачарову? Вот гадство. Как назло и телефона Байкачарова у неё нет. Даже не предупредить. Она села на край ванны и задумалась. По всему выходило, что узнать о её измене Рукожоп мог только от Ляли. Ну, конечно, у Петюни же проблемы с бизнесом, а Лялька мечтает, чтобы Рукожоп его к себе в контору пристроил на хлеба окологазпромовские. Опять же вон она как испугалась за своего братца, не дай Бог, Рукожоп подумает, что у Марины с ним шашни. По всему выходило, что Рукожоп прав, она действительно, дура! Причем дура наивная. Вот кто её за язык тянул? Ну, так подруга же! Лучшая! Как не поделиться? Вот гнида!
Ночью он её… Несмотря на пижаму с мячиками и собачками. Марина раньше всегда думала, как такое может случиться, чтобы муж вдруг взял и жену изнасиловал,
Потом, отвалившись от неё, сказал:
– Вот теперь ты, наконец, знаешь, что такое настоящий секс!
«Какая же всё-таки Лялька сука»! – подумала Марина.
Реветь она не стала. Именно, как говорится в книжках, «взяла волю в кулак», чтобы не доставлять ему удовольствия. Заснула только под утро. В результате проспала. Когда проснулась, его уже не было дома. Не стал каши дожидаться. И на том спасибо. Ведь мог бы разбудить, дать пинка и заставить кашу варить. Или глаз подбить, например, чтоб пошевеливалась. Хотя нет, обещал вроде не бить, раз она мать его сына, тут ей, вероятно, повезло, а вот не насиловать не обещал. Она умылась, привела себя в порядок, позавтракала и поехала на работу. Всю дорогу мучилась мыслью, что теперь делать дальше? Мириться с подобным она не собиралась.
Конец ознакомительного фрагмента.