Совместный номер. Противостояние

Михуткина Юлия Анатольевна

– Так значит, это твои друзья? – с вызовом в голосе спрашиваю Брента. – Теперь ты с такими общаешься? У кого побольше денег?

Замечаю, как Брент немного ерзает на барном стуле, трет затылок. Волнуется? Это вряд-ли, но вот то, что думает о чем-то, не исключено.

– Кирс, – говорит он почти неслышно и наклоняется к самому уху, – тут камеры, могут быть и жучки, не могу сейчас говорить. Не могу нас подставить.

Но если он не заодно с этими мужчинами, что тогда делает в их компании? Почему он с ними, и ведёт себя, как из их круга? Новые вопросы, один сменяя другой, как слайды, вспышками проносятся в моей

голове. И я хочу задать ему следующий вопрос, но приоткрыв рот, сама себя останавливаю. Стоп! Камеры, жучки! Нас подставить! Я должна быть внимательной и осторожной, четко продумать, как мне сказать то, что ему хочу, но чтоб больше никто не заподозрил о моих планах, иначе всё пойдет под откос с непредсказуемыми последствиями.

– Купи меня, на эту ночь, – слова срываются с губ, прежде чем я успеваю придумать что-то более вразумительное. Черт, понимание того, что в пределах нашей видимости могут быть камеры и жучки, отслеживающие разговоры, добавляют неуверенности и уязвленности, мыслить логически трудно. И я просто жду ответ. Просто молчу и жду. Но Брент ничего не говорит. В его глазах читается масса эмоций: удивление, которое сменяется неуверенностью, а затем переходит в смирение и понимание, но он разочарованно мотает головой.

– Кирстен, у меня нет столько. Да и подарком ты была не мне.

– Прошу помоги, – шепчу, наклонившись к его самому уху, – сколько нужно, 20 тысяч у меня есть, я тебе всё отдам.

Отстраняюсь и смотрю на его меняющуюся реакцию от моих только что сказанных слов. Молча и внимательно посмотрев на меня, он резко встает и уходит.

Неужели не сможет помочь? Этой суммы мало? На мне хотят заработать состояние? В голове мелькает мысль, что может за ночь или за танец я стою и немало, но вот для себя, после парочки ночей в такой компании, я перестану вообще иметь какую-либо ценность.

Но вскоре Брент возвращается и садится за стул рядом со мной.

– Я за тебя заплатил. Ждём твоё пальто.

Бросив мимолётный взгляд в сторону, я всё же не удерживаюсь.

– Мы уйдём отсюда?

– Да. – Он поворачивается и подзывает бармена, а я сижу в раздумьях, как мне теперь быть дальше. Моя первая ночь на работе с мужчиной будет официально засчитана с сегодняшнего дня, и дальше я могу пойти, как по конвейеру. Что делать? Как это можно предотвратить? Как вообще вытащить нас отсюда? И что здесь делает Брент? Почему он замешан в это окружение?

Но вслух я эти вопросы не задаю. Брент четко мне дал понять, что каждое моё слово может быть услышанным и использованным против меня же самой. И мы, дождавшись моего пальто и вызвав такси, уезжаем в отель.

Выбежав из такси, у ресепшена отеля зябко и неуютно. Кутаюсь в пальто, пытаясь укрыться от любопытных взглядов персонала, оценивающих меня. Сама знаю, что выгляжу ужасно. Дешевый лоск, блестки на лице и теле, одежда в пайетках и люрексе, да как иначе может выглядеть танцовщица в клубе, чтоб привлечь внимание толпы?

И пары минут мне достаточно пытливых взглядов. К лифту я уже почти бегу, оставив Брента где-то позади. Уткнувшись лбом в холодную стену, рядом с кнопкой лифта, я жду Брента. Он становится рядом со мной, вызывает лифт, и уже под руку мы выходим вместе, и идем к номеру.

Но даже в номере Брент не начинает говорить и не выглядит таким, каким знала его

я. Он быстро оглядывает некоторые участки номера и, взяв полотенце с кровати, бросает его мне.

– В душ. – Сбросив пиджак и сняв галстук, он поднимает второе большое белое банное полотенце с кровати и дет в душ, на ходу расстегивая и сбрасывая брюки и расстегнув манжеты и воротник рубашки.

– В душ? – в изумлении перевожу взгляд с полотенца на Брента. Я попросила себя купить на ночь, но то, что он захочет воспользоваться своим положением в полной мере, никак не ожидала. – Брент…

Не давая мне опомниться и запротестовать, он, в несколько шагов преодолев расстояние между нами, снимает с меня пальто и, наклонившись к уху, тихонько шепчет: – Камеры, возможно и в номере. Делай вид, что поддаёшься. Я никому здесь не доверяю. Поговорим в душе.

Ощущение, что нас могут сейчас видеть и слышать даже наедине в отельном номере делает и номер и всю обстановку удушливо-неудобной. До ломоты в теле хочется закричать от отчаяния и бежать, бежать подальше отсюда. Забиться в темный укромный уголок, где никому не будет до тебя дела.

Прижав к груди полотенце и судорожными рывками втягивая воздух, шаг за шагом ступаю к душевой, смутно представляя, как буду играть страстную любовницу или податливую шлюху, снятую на ночь. Да только, наверное, и это можно осилить. Нет ничего невозможного, когда это и есть та единственная соломинка, которая укажет на отдаленный просвет в конце тёмного, кажущегося совсем беспросветным, тоннеля.

A Great Big World – Say Something (feat. Christina Aguilera)

Стянув с себя всё до белья, беру протянутую мне руку Брента из-под струй душа, и вхожу в душевую кабину. Вода теплая, но не горячая, приятно стекающая по телу маленькими струйками, словно обнимает измученное тело и душу. Хочется успокоиться, забыть все тревоги и потрясения сегодняшней ночи, но до ее конца еще далеко и неизведанность того, чем она закончится, пугает.

– Мышка, – притягивает меня в свои объятия Брент, лбом прижимаясь к моему виску, – как же ты влезла в это дерьмо?

– Я в этой грязи по самое горло Брент, и не знаю, как выбраться. Что нам делать? И как ты тут оказался? Чем ты связан с ними? Ты поэтому пытался выйти на меня и Коннора? Поэтому искал информацию?

– Слишком много вопросов, мышь, – большим пальцем он убирает каплю, стекающую по моей щеке и у меня перехватывает дыхание, сопровождаясь отрезвляющим холодком по спине. Брент был для меня всего-лишь другом, но сейчас эта дружба как-будто в висящем положении и всё теперь неоднозначно. Мне теперь неуютно рядом с ним, куда-то делась детская беспечность, и я робко и скованно стою в объятии близкого, но до конца еще сама не осознавая, насколько важного для меня мужчины. Растерянно поднимаю на него глаза, не зная чего мне ждать от Брента, но он не принимает никаких попыток меня поцеловать, а просто стоит, обнимая меня. – Я не могу много говорить, даже здесь, под шумом воды. Каждый неверный шаг – и на кону стоит моя жизнь. Я не с этими людьми, Кирс, - говорит он уже тише, переходя на шёпот, - я внедрился к ним и несу службу. Я на задании. И я не знаю, как мне тебя выкупить Кирс, при этом, не подвергнув опасности себя и своих людей.