Совокупный грех
Шрифт:
Я стоял будто завороженный, не в силах вымолвить ни слова, и тупо смотрел, как палец Легкова лег на курок… А затем стал медленно выжимать холостой ход спускового крючка.
«Ну, вот и наступил твой смертный час, Игорек! — пришла в голову черная мысль. — Можно и о душе подумать». Сердце мое затрепыхалось, горло будто обхватил стальной обруч, и мне нечем стало дышать. Я закрыл глаза, и тут мне явственно представилось, как вылетевшая из канала ствола пуля пробивает мой лоб, рассекает мозги, а потом выносит из затылка кусочки черепа и мозгового вещества, как это было в случае с Шумилиным, летит дальше, а я замертво падаю на бетонный пол гаража. «Господи, прости меня за все мои грехи!» — подумал, и тут раздался
…Прошла секунда, другая, третья, но ничего не происходило, сознание не угасало, я стоял также на своем месте и даже не падал. Но все же я услышал звук рухнувшего тела. Да, наверное, это я умер и упал, и теперь моя бессмертная душа тренера детско-юношеской спортивной школы размышляет над моим бренным телом. С трудом разлепил тяжелые веки и увидел, что стоял на том же месте, а вот Легков лежал навзничь на спине. Одна его рука, та, что с пистолетом, была откинута в сторону, левая лежала вдоль туловища, ноги были вольготно разбросаны по сторонам, а во лбу, именно в том месте, куда он мне целился, было входное отверстие, а на стене гаража, как я увидел, сгустки крови и ошметки мозга.
«Что же, пистолет у него в обратную сторону, что ли, стреляет?» — промелькнула в голове нелепая мысль. Но нет, конечно же, такого не может быть. Я очень медленно обернулся, выходившая в сад позади меня дверь была открыта. В проеме стоял адвокат Маринов и держал в руке «беретту». Суставы у меня в коленях настолько ослабли, что я еле стоял на ногах.
— Владислав Олегович, мне вас сам бог послал! — проговорил я отказывающимся ворочаться от пережитого страха языком. — Как вы здесь оказались?
Хладнокровия Маринову было не занимать. После случившегося он был спокоен, словно не человека только что грохнул, а прихлопнул таракана. Вот только холеное лицо адвоката чуть побледнело да темный галстук его фирменной желтого цвета рубашки стал будто узок. Маринов свободной рукой ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу. Видимо, дышать ему стало легче, и он проговорил:
— После вашего звонка я почувствовал беспокойство, которое все нарастало. Не выдержал, прихватил «беретту», на которую у меня есть разрешение, сел в машину и поехал сюда, в этот дом, благо адрес я знаю, сам занимался оформлением покупки особняка. И приехал, по-видимому, вовремя.
— Действительно, вовремя, Владислав Олегович! — произнес я, чувствуя вновь появившуюся в ногах твердость и ощущая, как ослабевшее после стресса тело снова наливается силой. Не знал, как отблагодарить отважного адвоката. Раскинул в сторону руки и пошел к нему, рассчитывая заключить своего спасителя в объятия. — Я ваш должник, Владислав Олегович! — произнес я тоном, преисполненным благодарности.
Но Маринов неожиданно навел на меня оружие.
— Оставайтесь на месте, Игорь Степанович! — произнес он сурово, и его красивое лицо приобрело хищное выражение.
Я оторопел:
— В чем дело, Владислав Олегович?!
— Выбросьте, пожалуйста, нож и отойдите к стене, — неожиданно осипшим голосом произнес адвокат.
Интеллигент до конца остается интеллигентом, даже в такой нелепой ситуации, когда он с оружием в руках является хозяином положения и приказывает, Маринов говорит «пожалуйста». Уверен, если бы у него было чуть больше времени, то он, перед тем как убить Легкова, сказал бы «извините» и выстрелил ему в лоб или вообще попросил прощения и только потом нажал на спусковой крючок.
— Я вас не понимаю, Владислав Олегович! — сказал я громко и четко, стараясь отрезвить адвоката. — Что за нелепое требование?!
— Я повторяю, — повысил Маринов голос чуть ли не до визга. — Бросьте нож и отойдите к стене!
«Пальнет еще сдуру! — подумал я, кинув взгляд на труп Легкова, из-под
— Но вы мне можете объяснить, что все это значит? — спросил я обескураженным тоном.
Маринов двинулся ко мне, все так же держа меня на прицеле.
— Не знаю, что здесь произошло и где Зоя Павловна, но я хочу до приезда полиции чувствовать себя в безопасности.
— Поверьте мне! — с воодушевлением воскликнул я. — Я тоже хочу, чтобы приехала полиция. — А Зоя Павловна… — у меня защемило сердце, когда я вспомнил о событиях, предшествующих нападению на меня Легкова, ибо страх за собственную жизнь заставил меня забыть обо всем на свете, в том числе и об обнаруженном мною трупе. — Ее убили, и ее мертвое тело лежит в багажнике.
Ни один мускул не дрогнул на лице адвоката — вот это выдержка!
— Тем более ситуация стала сложной, — произнес он холодно. — И я бы не хотел, чтобы она вышла из-под контроля. А потому до того, как я съезжу за полицейскими, желаю, чтобы вы посидели в бойлерной. Пройдите, пожалуйста! — Он сделал движение пистолетом в сторону двери, за которой располагался котел отопительной системы.
Я хотел было что-то возразить, но Маринов так глянул на меня, что я решил с ним не спорить. Ступая задом наперед, перешагнул порог бойлерной и остановился. Адвокат со зловещим выражением лица приблизился к бойлерной, вытащил торчащий с внутренней стороны двери ключ — Легков, очевидно, запирался, затем захлопнул дверь и закрыл ее на замок.
Я стоял, как соляной столб, не в силах пошевелиться. Столько событий для моей психики многовато. Боюсь, она не выдержит такой нагрузки и я съеду с катушек. Пару минут было тихо, потом завелся мотор «Ситроена», заработал электропривод автоматических ворот, автомобиль выехал, ворота вновь закрылись, и в гараже наступила тишина.
Находка
Прошла еще пара минут, прежде чем я пришел в себя и пошевелился. «Что же происходит? — лихорадочно проносилось в голове. — Это какой-то сумасшедший дом! Зачем убили Зою? Зачем Легкову требовалось красть ее, а потом убивать? Зачем он хотел украсть меня? А сегодня убить? Он каким-то образом рассчитывал захватить наследство Зои? Какая нелепица! Как бы ему, простому охраннику, удалось завладеть состоянием Шумилина? Нет, он больной на голову… А адвокат? Какого черта запер меня здесь в бойлерной? Неужели он не понимает, что я здесь ни при чем? И с какой стати он поехал на автомобиле Зои за полицией, если у него есть своя машина? Да и зачем ехать в полицию и везти в автомобиле труп?» Но все эти вопросы казались сейчас менее важными по сравнению с той трагедией, что случилась с моей супругой. «Зоя! Зоенька! Бедная Зайка! Какая глупая нелепая смерть! Моя красивая счастливая жизнь, так здорово начавшаяся, в одночасье разбита, разрушена, уничтожена. Никогда больше, Зоя, я не увижу твою очаровательную улыбку, не дотронусь до бархатной кожи твоих рук, плеч, не поцелую пухлые сочные губы, такие сладкие на вкус, не прижмусь к твоему чудесному телу!.. Игорь! Иго-орь! Не раскисай! Не время! — одернул я себя. — У тебя еще столько нерешенных вопросов и столько проблем! — Я ужаснулся. — Дьявол! Так теперь меня же самого могут обвинить в убийстве Зои, я же теперь богач, нувориш, и первое, что придет в голову любому полицейскому, приехавшему сюда, что это я, желая остаться единовластным хозяином состояния жены, убил ее. Да-а… ситуация… — И убийство Легкова еще припаяют!.. И куда этот адвокат с трупом Зои в багажнике запропастился? Нет, Игорек, до приезда полиции было бы неплохо выбраться отсюда и со стороны посмотреть, что дальше последует. Не нравится мне что-то этот Владислав Олегович».