Современная датская новелла
Шрифт:
И тут же засыпает, положив голову на стол. Широкие мокрые плечи плоско нависают над головой, как будто его покрыли листом картона. Ноги засунуты под стол. Ботинки расстегнуты — шнурки развязались, то есть одного вообще нет. Из ботинок сочится вода, а одежда начала испускать пар. Вокруг распространяется запах сырости. Запах гнили или ржавчины. Шляпа сбилась на затылок. Хорошая шляпа, хоть и попорченная водой. Просто удивительно, до чего у него растерзанный вид — он не только промок, но и весь какой-то помятый, грязный, склизкий. Он похож на утопленника. Из-под шляпы торчат волосы, тоже мокрые и слипшиеся.
Женщина
Соседи отодвигаются вместе со стульями. Сидеть за одним столом с утопленником — удовольствие ниже среднего. Один за другим они поднимаются и медленно выходят из столовой. Кое-кто косится на женщину. Многие косятся. Напрасно она это допускает, что и говорить. Столовая держится на постоянной клиентуре. А кому охота терпеть такое? Девушка у автомата тоже косится. Старуха, собирающая со столов грязную посуду, вполголоса беседует с завсегдатаями. И она не одобряет всю эту историю. Она обходит стол, где расселся непрошеный гость. Две чашки, из которых пили его соседи, остаются неубранными. У женщины в халате делается напряженное лицо, но уборщица уже занялась другими столами. Проснется он когда-нибудь или нет? И неужели ей еще не надоело любоваться его непотребным видом? А грязи сколько! Под стулом настоящее болото. Так недолго и в трубу вылететь. Уборщица увозит столик на колесах с грязной посудой и спешит в туалет, прежде чем она успевает сказать хоть слово.
Один завсегдатай поднимается и подходит к женщине в халате, которая расставляет горячие блюда.
— Зря вы это, — говорит он.
— Что для вас?
— Два бифштекса с луком, с гарниром. Послушайте, зря вы позволяете этому попрошайке…
— В одну тарелку?
— Да, спасибо. Так вот, стало быть… кому охота терпеть такое? Будь эта лавочка моя…
— Прошу. — Она сует клиенту тарелку и смотрит на него в упор невидящими глазами — она не желает вступать в дискуссию.
— О’кей. — Клиент с кислой улыбкой несет бифштексы к своему столику. Оглядывается на женщину в халате, предпринимает еще одну попытку: — Я хочу сказать: ведь у проклятого попрошайки явно не все дома. Неужели вы не видите? Не будьте размазней! Зря вы позволяете ему…
— В кассу, пожалуйста, — коротко бросает она.
В столовой становится холодно. Снаружи вовсю сияет солнце, а здесь температура понижается и понижается, как будто от промокшего человека исходит холодная сырость. Девушка у автомата с усердием чистит свою машину.
— Он псих, — говорит завсегдатай своему приятелю, сев на место. — От таких надо держаться подальше. Мало ли что он натворил.
Завсегдатай проглатывает бифштексы и величественно удаляется. За ним тянутся остальные. В конце концов в зале остается один промокший человек. Он храпит. Из него сочится грязная вода. Женщина в халате безумно злится на себя, но ничего не может решить. Сама не знает, чего хочет. Бросает взгляд на телефон. Заходят несколько случайных посетителей, замечают промокшего человека и снова выходят. Уходя, они втягивают носом воздух. Он гнилой, промозглый.
Уборщица возвращается из туалета. Долго возится с грязной посудой на каталке.
— На столике возле того господина стоят две чашки.
— Ну?
— Убери их.
Уборщица сморкается, топчется вокруг своей каталки, она явно не спешит. Тоже мне господин! Она близко не подойдет к этой мрази. Кто его знает, что он натворил. Она нюхом чувствует, что дело тут нечисто. И здорово нечисто. Жутковатый тип! И ведь не из простых, а что себе позволяет! С такими бывает, с каждым на свой манер. Но уж этот до чего докатился — смотреть тошно.
Не будет она убирать за ним. Ни за какие деньги. Пускай она сама убирает, если ей так хочется.
— Он не взаправду спит, — говорит девушка, с любопытством высовывая голову из-за своего автомата.
— Оставь его в покое, — говорит женщина в халате.
— Он не спит. Глядит одним глазом.
Женщина в халате тоже смотрит. Внутри у нее происходит борьба. Почему бы просто-напросто не выставить его вон? На что он ей сдался? Но выставить его нельзя. Она сама не знает почему.
Она кричит:
— Эй, вы! Спите, нет?
Промокший человек не отвечает. Но приподнимает голову. Он все еще весь мокрый. Сухие у него одни глаза. Странные какие-то глаза. Он не из простых, но что-то тут нечисто. Где его угораздило так вымокнуть?
— Что же дальше будет? — спрашивает девушка.
— Не твое дело, — говорит женщина в халате. — Скоро я его выпровожу. У него нету сил. Он упал в море. Недотепа несчастный.
— Он же всех клиентов распугал.
— А ну их, — говорит женщина. Она нервничает, но вместе с тем преисполняется твердой решимости позволить ему сидеть здесь, сколько он захочет. Промокший человек смотрит на нее, улыбается.
— Спасибо за кофе, — говорит он.
— С вас крона, — отвечает женщина.
— Я согрелся, — говорит он. — Даже разомлел. Простите.
— Эй, вы, — говорит она, — далеко собрались?
Промокший человек сделал попытку встать. Вдруг у нее пропало желание от него избавляться. Ей хочется, чтобы он побыл здесь. Подольше. Хочется поговорить с ним. Как его угораздило так вымокнуть? Почему ей это не безразлично? Девушка начищает свою машину. За окном сияет солнце. Люди проходят мимо.
— Да нет, это я так, — говорит промокший человек. — Я как будто начинаю обсыхать.
С него течет вода.
— Вы правда упали в море? — спрашивает девушка.
— В море? — растерянно повторяет промокший человек. — Правда, упал в море, чтоб его…
Он улыбается.
— Дайте мне сигарету.
Женщина в халате бросает ему сигарету. Он ищет, чем бы ее зажечь. Женщина покорно тащится к нему с зажигалкой.
— Кто вы, где живете?
Он встряхивается. Костюм на нем сел.
— Я не нарочно, — говорит он. — Думаете, я нарочно?
— Что не нарочно?
— Ну, я хочу сказать: это был просто — как его… несчастный случай. Дурацкий несчастный случай.
— Фамилия и адрес?
— Да ну, чего уж там…
— Как вас угораздило свалиться в море? Средь бела дня! Ерунда какая-то…
— Правда! Оно же в двух шагах. И такое…
Он умолкает, закашлявшись.
— Что с вами? Вы нездоровы?
Уборщица сморкается. Девушка с любопытством выглядывает из-за своей машины.