Современная история Красной Шапочки
Шрифт:
— Я Голубая Шапочка. Девочка для мамы, бабушки и детей, которые читают сказки. Но для друзей я Чёрный Берет, вокалист «Повелителя Проклятых». А для тебя я – Ангел.
— Тогда я, черт… я принц Ксавьер. Кси, — Златовлас ощутил, как бессовестные блудливые руки Ангела, не теряя времени, поглаживают его сжавшиеся бедра. — Зачем ты это делаешь?
— Затем, что я хочу тебя. Я уже говорил.
— Ты хотел с…
— Я солгал. Я не знал, как сказать правду, она неприглядна для большинства, я маскировал её как мог. Я хочу только тебя. Никаких дриад, никаких женщин. Я гей.
— Да, хорошо, понятно… только, боюсь… — он запнулся, — с восходом солнца тебе уже
— Оу, я понял! Ты отказался в баре, потому что высокая мораль не позволяет тебе быть случайной подстилкой на одну ночь. Ну так я объясняю, — Чёрный Берет присосался к его шее, лизнул за ухом, услышал рваный вздох и сам перевёл дыхание, — за первой ночью будет вторая, за второй – третья. Потом четвёртая и десятая, до бесконечности. Я хочу тебя днём и ночью. Потому что ты украл у меня что-то важное. И теперь я не могу с тобой расстаться.
— М-м… о боже… ну я вроде не крал у тебя шапку, — Ксавьер застонал, сам не зная почему, когда губы Ангела обхватили его левый сосок, — тьфу, бллин, я не это хотел сказать… А, вот. Разве такое возможно? Это что, сказка?!
— Молчи, — Чёрный Берет быстро положил его на живот, лёг сверху, не дав опомниться, и крепко обвил за талию. — Ну или протестуй, если не хочешь этого. Тогда мы мирно ляжем рядышком и уснём.
— Ты сам-то веришь, что «мирно» ляжешь и уснёшь? Голый сумасброд. Я хочу тебя… довольно сильно, — неожиданно для самого себя вымолвил Кси. — Меня уже лихорадит от мысли о… от мысли о том, что ты сейчас, возможно, овладеешь мной. Такие будоражащие волны пробегают, к низу живота. Но ты должен знать, что… ох…
Он вскрикнул: Ангел, не дожидаясь продолжения, с силой навалился на него и прижал к постели, пытаясь войти. Его член был скользким от смазки (видимо, заранее подготовленным для невинного ночного онанизма), но длинным и слишком большим для нечаянного первого опыта. Ксавьер содрогнулся от нестерпимой боли, из глаз брызнули слёзы… В его нежный нетронутый анус не смогла войти даже головка члена, притёрлась близко к краю, надавливая и разрывая кольцо слишком узких мышц. Он снова вскрикнул, пытаясь сбросить с себя тяжёлое тело, но Ангел держал его слишком крепко и умело… как профессиональный и очень опытный насильник. От этой ужасной мысли принцу стало в одночасье дурно, до тошноты. Он подавил рвущийся всхлип и зажмурился, приготовившись к худшему.
Однако низкий завораживающий голос что-то недовольно проворчал в его шею, по тонкому дрожащему телу вниз поползла нетерпеливая рука, убравшая «орудие для пыток», а в сжимающееся от ужаса отверстие вонзился палец, шершавый, неприятный, но терпимый. Ксавьер перевёл дыхание, собираясь что-то сказать, возмутиться, наконец, и позвать на помощь, но Чёрный Берет опередил его:
— Тихо. Ни слова. Ты уже в игре. Если ты и дальше будешь отмороженным знатным недотрогой, будет очень больно. Но если раскроешься, я сделаю тебе хорошо и даже сладко. Я обещаю.
Златовлас закусил губу. Раскрыться? Как… Он шевельнул онемевшими ногами, но расслабиться не получилось. Его крепенькая напряжённая попа лишь сдвинулась подальше от твёрдого пениса, внушавшего такой страх. Губы Ангела где-то очень далеко и высоко процедили грязные ругательства, потом оказались на белой выгнутой спине принца, а потом и…
— Господи, — выдохнул Ксавьер измученно, когда в его анус вошёл на этот раз длинный язык («У этого дрянного извращенца что, всё такое длинное?!»), вошёл намного увереннее и дальше пальцев, вылизал и увлажнил его трепещущую плоть изнутри. Возился долго и со вкусом. Принц даже успел привыкнуть к странным
И вскрикнул жалобнее прежнего, едва договорив. Что… что?! Ангел просто резко толкнулся вперёд и насадил его на член. Но гордость… боль… снова гордость. Несмотря на солёные ручьи обиды и оскорблённых чувств из его королевских глаз, больше ни одного крика не сорвалось с его уст, королевская гордость взяла верх. Любовник жадно, грубо и как-то особенно хищно стиснул его в объятьях, вонзившись так глубоко, что гадкая ноющая боль неожиданно притупилась. Или ему только показалось… Ангел застыл, в полной тишине его прохладная ладонь проползла по судорожно сведённому животу принца и скромно обвила под одеялом его мужское достоинство. Погладила и сжала. Ещё и ещё, скользя вверх… а потом и вниз. Щеки Кси стремительно залила краска, он ощутил, как высыхают на них мокрые дорожки, а ещё… его соблазнитель осторожно двинулся, что-то приятно задевая внутри, запах его потной кожи сейчас почему-то заставил затрепетать. Мальчик подался назад, утопая в смешанных своих золотистых и его тёмных волосах, его тело предавало его… наливалось жаром крови и нетерпением… и непонятным голодом. Энджи будто в забытьи водил горячим языком по его ключицам, по натянутой струной яремной вене, продолжал ласкать одной рукой твёрдый, как камень, член красивого потомка королей… а потом услышал охрипший сорванный голос:
— Давай. Не такой уж я и гордый знатный недотрога.
Всё, что последовало далее, заставило Ксавьера забыть не только о гордости, но и о молчании, в водовороте сладкого необузданного распутства, в которое его погрузила с головой похоть, гормоны и юная дурость Чёрного Берета.
*
Ночь резко оборвалась в утро, не успев насытить темнотой. Кси пробудился: кто-то страстно покрывал короткими поцелуями его голые ягодицы. Вспомнив, что произошло, он подскочил и тут же был схвачен в объятья.
— Ещё не рассвело, лапочка. Ложись, я хочу…
Ангел потянулся губами вниз и жадно облизнул его крайнюю плоть. Она немедленно налилась кровью, расправляясь и обнажая головку члена, а Кси покраснел и прошептал:
— Развратник. Тебе всё мало? Знаешь ли ты, что лишил меня сегодня девственности?
— Не глупый, догадался, — ответил Чёрный Берет, на секунду отрываясь от своего занятия. — И тебе очень понравилось, насколько я помню, лишаться этой самой девственности.
— Это правда. А теперь, может быть, ты мне дашь наконец в чём-то признаться?
— Валяй.
— С восходом солнца я… — он запнулся и опустил глаза. — Сейчас, соберусь с духом, — Кси глянул в окно, с ужасом увидел алую полосу неба на востоке и торопливо брякнул: — Когда взойдёт солнце, проклятье феи обратит меня в змею, и ты знать меня больше не захочешь!
Ангел удивлённо выпустил изо рта его пенис, смотрел снизу вверх целую минуту и… расплылся в сладострастной улыбке:
— Кайф! Кси, это же здорово!
— Что?! Здорово?.. Но ведь… но почему?!
— Ты просто сама непорочность, детка! Я так давно хотел заняться чем-то подобным с этими гадами, даже выписывал их на китайском eBay, но не было дрессированных… а ты просто моя воплощённая мечта!