Современная практика православного благочестия
Шрифт:
Вот какое указание об этом дает и мудрая старица, игумения Арсения (Усть-Медведицкого монастыря) в своем письме к престарелому П. А. Брянчанинову (брату еп. Игнатия):
«Вы все пишете о нечувствии и сонливости. Я думаю, что Вы мало даете себе покоя. Когда вы утомлены, Вам не следует себя нудить. Если не будете давать телу своему покоя, и во время утомления будете понуждать себя к молитве, или собирать помыслы, или искать в сердце покаянного чувства, — то Вы никогда не будете иметь мира душевного, напротив, всегда будете в смущении помыслов и в отягощении духа».
Св. Василий Великий говорит:
«Если покой вредит молодому и здоровому телу, то несравненно больше приносит вреда чрезмерный труд больному и слабому телу».
А одна подвижница благочестия пишет:
«Без смущения давайте себе побольше
Как часто случается — от непосильных подвигов сначала устают, потом истощаются, потом себя убивают, а затем приходит искушение. Разрушенный организм требует заботы: сердце утесняется и расслабляется… или начинает возмущаться — это неизбежный закон реакции».
Поэтому нам нужно знание своей силы, своей меры и своей степени достижения. Плохо, если мы будем стоять ниже уже достигнутого, но превышение меры еще опаснее. Оно поведет к надрыву, унынию, расслаблению и даже к совершенному прекращению духовного подвига.
Итак, мы видим, как много надо в жизни христианину рассудительности, чтобы правильно выбрать свой путь, правильно решать свои жизненные вопросы, правильно ориентироваться во всех внешних обстоятельствах жизни, чтобы по ним узнавать волю Божию и чтобы избегать не только искушения страстями или злом, но и искушений тем неумеренным «добром», которое по существу также таит козни лукавого.
Вот еще несколько советов еп. Германа о рассудительности:
«Придавая известную ценность подвигам, нельзя ревновать о них сверх меры и сверх сил: отсюда мысли о сухоядении, недосыпании, отсюда переутомление головы, ног, полусонная молитва.
Все это нуждается в исправлении и замене простым посильным режимом без утомления головы и ног, с сокращением правил, с молитвой сидя и лежа — и св. пророк Давид умилялся на ложе. Все же свое внимание должно быть устремлено на терпение, сокрушение, безгневие, сочувствие всем, неосуждение и помощь ближним (особенно духовную).
К сожалению, исправность во внешних подвигах (пост, молитвы, церковные службы) часто соединяется и уживается с раздражительностью, сильным гневом, злобой, унынием, ропотом, высокой оценкой себя».
Характеризуя необходимость постоянной осторожности, прп. Варсонофий Великий приводит такой замечательный совет одного из святых:
«Когда увидишь, что кто-нибудь утопает в реке, не давай ему руки твоей, чтобы он и тебя не увлек с собою, но подай ему жезл твой, и если возможешь спасти его посредством жезла, то хорошо будет; если же нет, то пусти жезл, чтоб и тебе не погибнуть вместе с утопающим».
Надо думать, что под «жезлом» св. отец понимал мудрое отдаление и обособление себя от окружающего мира, в котором мы обязаны проявлять милосердие. Пусть помогает христианин «утопающему» и, может быть, гибнущему от грехов, но он должен отделить свою душу от них как бы духовной стеной, боясь греховной заразы. И общение с такими людьми надо свести к самому необходимому минимуму, чтобы не поколебать своего собственного духовного устроения.
Вот поистине та мудрость, которую не знают многие пылкие и увлекающиеся души, стремящиеся спасти и помогать тем, кто губит потом своих легкомысленных благодетелей. Сюда относятся браки «из жалости», прием в семью человека, чуждого по духу, тесное общение с некающимся грешником и т. д.
Вот как характеризует подобное искушение добром св. Исаак Сириянин:
«Сделаем, чтобы за появляющимся в нас добрым желанием следовали частые молитвы, и будем просить Бога, чтобы не только оказал нам помощь, но дал и различить, послужит ли это к угождению воле Божией или нет. Не всякое благое желание входит в сердце от Бога. От Бога входит желание, приносящее пользу. Иногда человек желает доброго, но Бог не помогает ему, ибо и от диавола приходят некоторые желания, имеющие подобие добрых, и считаются полезными, но не соответствуют мере человека. Диавол, умышляя сделать человеку зло, приносит желание и понуждает усиленно стремиться к исполнению его, между тем как человек не достиг еще соответствующего жительства, или то желание чуждо принятому человеком образу (жизни), или, опять, не наступило время, в которое можно было бы исполнить и начать исполнение его; или для исполнения его человек недостаточен по разуму или по телу; или не способствуют к тому обстоятельства времени.
Диавол всяким способом под личиною доброго дела или смущает человека, или наносит вред его телу, или скрывает сети в уме его.
Поэтому, когда дело для тебя не по силам и будешь
Как говорила старица Ардалиона (Усть-Медведицкого монастыря):
«Все хорошее — в свое время и на своем месте; а не во время и самое хорошее вредно. Такое-то человеческое добро: то, что вчера нас спасало, сегодня губит».
О том же пишет и о. Иоанн С:
«Будь умерен во всех решающих делах, ибо и добродетель в миру соответственно своим силам, обстоятельствам времени, места, трудам предшествовавшим есть благоразумие. Хорошо, например, молиться от чистого сердца, но коль скоро нет соответствия молитвы с своими силами, различными обстоятельствами, местом и временем, с предшествовавшим трудом, то она уже будет не добродетель».
Сюда же относятся и случаи «ревности не по разуму», про которую духовные отцы говорят так: «Если иной монах слишком сильно стремится к небу, то надо держать его за ноги или даже стащить на землю».
Одной девушке с плохим здоровьем старец о. Алексий Зосимовский сказал так:
«Вижу, А. В., что Вы очень благочестивы; но как бы Вы живой не попали на небо. Вас надо держать за ноги. Вам необходимо руководство, советую обратиться к А. Л. Вам нужно спать 10 часов, приходить лишь к концу Божественной литургии и усилить питание».
Ту же девушку он упрекнул за то, что она неосмотрительно пустила в свой номер монастырской гостиницы еще других богомолок, отчего провела ночь плохо и почти без сна. Он сказал: «Они могли бы переночевать в общей».
О необходимости рассудительности так говорит и Петр Дамаскин:
«Страстным вовсе не полезно совершать дела или иметь помышления, свойственные бесстрастным, как и младенцам мало полезна твердая пища, весьма полезная совершеннолетним. С рассудительностью надобно желать и уклоняться по своему недостоинству: по нерадению и лености не отвращаться благодати, когда она придет, но и по дерзости не искать чего-либо прежде времени».
О том же так пишет старец Силуан:
«При подвиге надо знать свою меру, чтобы не перетрудить свою душу. Изучай себя и давай душе подвиг по силе ее… И нельзя самому выдумывать себе подвиги. Вот для этого несколько примеров.
Один из молодых иноков Старого Афона мечтал о мученичестве за Христа, т. е. идти к туркам и исповедывать у них христианство.
Его старец указывал ему, что этот подвиг не по его силам, но инок не соглашался с мнением старца. Тогда старец сказал иноку: "Проверь свою способность к мученичеству следующим образом: не чешись, когда тебя будут кусать блохи".
Через некоторое время инок пришел смирившийся: "Ты прав, отче, — сказал он старцу, — я так слаб, что не могу даже воздержаться от того, чтобы не чесаться".
Подобный же случай был и в Оптиной пустыни во времена старца Леонида.
Один из братьев также изъявил старцу свое сильное желание мученичества. Старец неоднократно увещевал брата, чтобы тот оставил этот помысел и что небезопасно вдаваться самопроизвольно в великие искушения. Но брат оставался непреклонным. Тогда старец поступил так.
В одну глухую зимнюю бурную ночь он призывает пожелавшего мученичества брата и поручает ему сходить из скита в монастырь через густой дремучий лес (расстояние от скита до монастыря около полукилометра). Но брат начал отказываться, объясняя это тем, что страшно идти лесом в такую ужасную погоду, да еще ночью.
— Несчастный, — сказал старец, — ты желал мученичества, и тебе, может быть, уже готовился от Господа мученический венец, потому что по воле Божией в ответ на твое желание волки могли растерзать твое тело. И верь, что это вменилось бы тебе в мученичество, потому что ты пошел бы в монастырь за святое послушание». Стыдно и горько стало брату за свою слабость и с тех пор он не смел уже никогда высказывать желание мученичества.
Другой брат приходил к тому же старцу о. Леониду за дозволением надеть на себя вериги. Старец отказывал брату в своем благословении и говорил, что не в веригах спасение. Но брат продолжал упорствовать в своем желании. Тогда старец призвал к себе монастырского кузнеца и сказал ему: «Когда придет к тебе такой-то брат и будет просить тебя сделать ему вериги, дай ему хорошую пощечину».
При следующей просьбе брата о веригах старец разрешает ему идти к кузнецу и просить изготовить себе вериги. Но как только услыхал кузнец о просьбе брата, тот получил от кузнеца пощечину. Не стерпел брат и также ответил кузнецу пощечиной, после чего оба пошли на суд к старцу.
«Куда же ты лезешь носить вериги, — сказал старец сконфуженному брату, — когда и одной пощечины не смог потерпеть».