Современная румынская пьеса
Шрифт:
О а н а. Способность растрачивать себя?
О н и г а. А вот дети — это большая радость… (Молчание.) У меня нет детей, я, кажется, уже говорил вам.
Пауза.
О а н а. Я хочу тебя кое о чем спросить.
О н и г а. Спрашивай.
О а н а. Что тебя сюда привело?
Молчание.
О н и г а (будто не слышал вопроса).
Молчание.
Это называется тоска? (Смеется.) Ты знаешь, как мы боролись против буржуазной морали, против ловушек, которые расставляли перед нами — строителями нового мира, основанного на порядочности и гуманистических принципах? И вот сегодня то же слово… тоска… начинает поднимать голову, и некоторые из нас не отвергают его так решительно, как прежде, а, наоборот, считают, что своей упорной борьбой и трудом они завоевали право на какую-то долю тоски.
Молчание.
(Замечает изумленный взгляд Оаны.) К черту, я шучу… Последнее время я стал часто острить. Побеседуем о чем-нибудь другом. Приезд к вам растрогал меня, привел в состояние какой-то нелепой расслабленности и разного рода… (Машет рукой.) Впрочем, я уеду… Пребывание у вас не идет мне на пользу.
О а н а. Шутишь!.. Что скажет Марку?.. Ты же ему писал, что пробудешь у нас продолжительное время… (Резко.) Скажи, Онига… Почему ты писал ему на протяжении многих лет, чтобы он тебя ждал?
О н и г а (неожиданно сухо). Разве я писал, чтобы он меня ждал?
О а н а. Да… Писал, чтобы ждал. И что, когда ты приедешь, вы не так быстро расстанетесь. Почему?
О н и г а (глядя в пространство). Я не смогу пробыть долго… Я думаю, мне вообще не следовало приезжать. Я должен уехать…
О а н а. Хотя бы несколько дней…
О н и г а (удивленно). Несколько часов, и то было бы очень много… Даже одного часа не могу.
О а н а (не веря своим ушам). Один час? Зачем же ты тогда приехал? Не мог же ты приехать просто так, без причины, всего на один час!
О н и г а. Зачем я приехал… Может быть, у меня было кое-что на уме… (Несколько секунд пытливо смотрит на нее, затем примирительным тоном.) Не удивляйся. Меня ждут дела… Дома растут… Люди переезжают на новые квартиры, проектные институты разрабатывают проекты… а ты хочешь, чтобы я торчал здесь целую вечность. (Смеется, поглаживает ее по плечу.) Как продвигаются его исследования?
О а н а. Иногда мне кажется, что цель близка… Очень близка… Затем она снова отдаляется. Что
О н и г а. Пусть форсирует… пусть форсирует… Ведь его могут обогнать! Что он теперь разрабатывает?
О а н а. Новый вид колоса… Более тяжелый… С большим количеством зерен и сокращенным периодом созревания…
О н и г а. Да… да… ясно. (Пауза.) Оана!.. Скажи, ты веришь?
О а н а. Во что?
О н и г а. В его исследования?
О а н а (с искренним удивлением). А как же?.. Разве может быть иначе?
О н и г а. Извини меня, но я сейчас представил себе его таким, каким он был на войне: он охраняет склад; война туда докатилась и проследовала дальше, а он все охраняет…
О а н а. Ты, конечно, не мог бы смириться с подобным положением вещей?
О н и г а (внимательно глядя на нее, резко). Видишь ли… Я не занимаюсь исследовательской работой, я строю. Знаешь, что я делаю, чтобы уменьшить процент риска?.. Выбираю себе людей. И это нелегко… (Смотрит на посылку.) Что бы там могло быть?
О а н а. Ты никогда ни на минуту не расслаблялся, даже шутки ради…
О н и г а (рассеянно, избегая этой темы). Тем более что… (Расхаживает по комнате, рассматривая на расстоянии посылку.) Знаешь… порой люди подобны этому предмету… Зачехленные во всякие условности, нераспознаваемые… (Смеется.) Невозможно понять, что прячется под этими оболочками. (Очерчивает рукой контур посылки.) И вот начинаешь ходить вокруг да около, вызывать на разговор, шутить, пытаешься казаться развязным, авось отпадет какая-либо условность и удастся заглянуть под одну из оболочек… Правда, иной раз тебе хочется действовать прямо, решительно разорвать все оболочки. (Делает жест, но сразу же останавливается.) За такую огромную ошибку пришлось бы тут же расплачиваться. (Садится в кресло.)
Наверху появляются М а р к у и М е л а н и я.
М а р к у (услышавший последнюю фразу). Я доложу вам, когда поступлю подобным образом… Что вам эта посылка покоя не дает?
О н и г а. Напишешь и мне, что в ней находилось… Меня разбирает любопытство. (Мелании.) Вы явились, мадемуазель? Я слышал, что вы передо мной робеете…
М е л а н и я. А если это правда?
М а р к у (удивленно, Ониге). То есть как — написать тебе?
О а н а. Онига скоро собирается уехать… Через час-два…
М а р к у. Уехать?.. Но он не успел приехать… Не верится. Онига, хотя бы несколько дней…
О н и г а (коротко). В другой раз… Сейчас я должен срочно закончить ряд работ… (Смеется.) Как знать… Может быть, последние работы…
М а р к у. Но нам надо столько сказать друг другу. К тому же я у тебя в долгу…
О н и г а. Брось, не беспокойся. Когда я уеду, ты утратишь это ощущение…