Современная вест-индская новелла

Джеймс Джулия

Мы притаились и ждем, и весь мир притаился и тоже ждет. Только вода тихо журчит у свай.

Потом сверху, из дома, доносится звук выстрела. Внезапный, отрывистый и глухой, будто притушенный расстоянием.

— Вот и все, — говорит мистер Гамильтон инспектору. — Пошлите кого-нибудь, чтобы снесли его вниз.

С. Холл (Ямайка)

ДОРОГИ В НИКУДА

_{Перевод с английского В. Рамзеса}

Я отвернулся от бурлящей площади Мраморной Арки, от потоков машин, бегущих в Гайд-парк и из Парка, от толпы, снующей по Оксфорд-стрит, и побрел по Эджвейр-роуд. Погода к вечеру испортилась, и резкий ветер хлестал по стенам зданий. Я поднял воротник и поглубже засунул руки в карманы. Давно пора было поужинать, но вид молодых мужчин и женщин, сидящих на высоких табуретах в нарядных барах, отпугивал меня, а запахи жареного картофеля и пирогов со свининой притупляли аппетит.

Толпа на площади Арки состояла главным образом из иностранцев, и только табачный киоск да сваленные на тротуаре кипы нераспроданной «Ивнинг стандард» несли на себе неизгладимую печать английской столицы. Высокий индус с двумя девушками, говорившими по-немецки, все эти чужеземцы, которыми, будто специями, была обильно сдобрена толпа, накатывали волнами на площадь из прилегающих улочек и переулков, словно из преисподней, прячущейся за бронзовым фронтоном «Одеона». Перед глазами мелькнул чей-то силуэт, и до меня донесся голос, почти потонувший в несмолкаемом гуле движения:

— Привет, землячок!

Я остановился. Вест-индский выговор не спутаешь ни с каким другим. Короткое приветствие и, не дожидаясь ответа, человек исчез, будто сноп света от промчавшейся машины. Я повернулся и поспешил за ним вдогонку.

— Эй, приятель, — спросил я, — не знаешь, где здесь можно прилично поесть?

Он был высокого роста, узенькая бородка, бронзовое лицо, озаренное неоном. Сорочка без галстука и воротничка, грудь по-летнему нараспашку. Мой вопрос, по-видимому, озадачил его, но он быстро пришел в себя и улыбнулся.

— Поесть прилично? Постой, постой!.. — Он вынул руку из кармана и описал широкую дугу, обнимавшую дальние кварталы Оксфорд-стрит и весь северный Лондон. — Дойдешь до светофора, нет, не до этого — раз, два, три, — до третьего, повернешь налево, потом еще раз налево и прямо в него упрешься.

Я посмотрел в указанном направлении, но светофоры на перекрестках сливались в одну линию. Заметив мою растерянность, земляк мой снизошел до более пространных и, с его точки зрения, совершенно излишних пояснений:

— Там вест-индский ресторанчик.

— Работаешь где-нибудь поблизости? — улыбнулся я.

— В фирме «Лайонз», но место временное.

Он собрался идти дальше, а я ломал голову, что бы такое сказать, лишь бы задержать его.

— Нравится тебе Лондон?

— Жить можно, — улыбнулся

он, — пока не помрем. А ты откуда будешь?

— С Ямайки, как и ты. Из Кингстона.

— Далеко забрались. — Он покачал головой и поглядел куда-то в конец Бейзуотер-роуд, словно надеялся увидеть там Атлантический океан.

Что еще я мог сказать? Что давно уже не слышал родного говора, когда слова звенят во рту, точно новые медяки; хорошо бы нам отправиться сейчас куда-нибудь вместе, выпить пива и отвести душу. Его приветствие донеслось до меня, как крик рыбака, вызывающий из мрака бухты танцующие на воде лодки. Можно исписать тысячи страниц и все-таки не передать, что значит такая встреча на чужбине.

Он пожал плечами. А я не успел даже рта раскрыть: ветер подхватил и унес невысказанные вопросы. Наступило гнетущее безмолвие, столь характерное для Лондона — несмотря на грохот огромных грузовиков, несмотря на мириады такси, плетущие кружева по переулкам и пронизывающие город, подобно кровеносным сосудам, несмотря на непрестанную уличную суету.

Наши взгляды встретились, и его лицо было красноречивее слов; темные глаза без жалости к себе; волевой рот в улыбке. В светофоре зажегся желтый, потом зеленый свет, и машины рванулись с места.

— Ладно, — кивнул я. Он тоже кивнул. Все кончено… Как в море корабли… Лондон разомкнул челюсти, открыл пасть и, как удав, поглотил его…

А. Ковальская. Вест-Индия — непрекращающаяся борьба за независимость

Для знакомства с Вест-Индией читателю придется перенестись к берегам далекого Карибского моря, в край яркого солнца, пышной тропической растительности, где, по словам известного английского путешественника XVI в. У. Рейли, «каждый камень сулит золото и богатство».

Впервые этот прекрасный мир открылся глазам европейцев в эпоху великих географических открытий.

Богатые нефтью, золотом, алмазами, ценными породами деревьев, вест-индские острова и Гвиана подвергались беспощадному, варварскому разграблению.

Начиная с XVI в. в Западном полушарии развернулась ожесточенная борьба за обладание колониями. Европейские державы стремились захватить территории в Карибском море, и нередко добыча переходила из рук в руки. Карта Вест-Индии замелькала калейдоскопом событий. Первоначально острова Карибского моря принадлежали испанской короне, но в конце XVII века Англия захватывает Ямайку, Барбадос и Тобаго; Франция завладевает Мартиникой, Гваделупой, частью Гвианы; тогда же Нидерланды объявляют себя хозяевами Суринама и островов Аруба, Кюрасао, Бонайре; Тринидад, находившийся во владении испанцев, в 1797 г. переходит к Англии. Между колониальными державами разгорается соперничество. Территорию нынешней Гайаны, принадлежащую Голландии, в 1796 г. захватывает английский флот, но уже в 1802 г. она снова была возвращена Голландии, и только в 1814 г. — после крушения наполеоновской империи — эта колония снова попадает в руки Англии и получает название Британской Гвианы.