"Современная зарубежная фантастика-2". Компиляция. Книги 1-24

Уэллс Марта

Я подавил в себе желание спросить, есть ли у нее хижина в темном лесу и что ей нравится больше – ребра или ноги жареных детей. Если бы она сказала, что она Сулесс, жена Чертхога, и богиня зимы и коварства, я бы поверил ей беспрекословно.

Хамезра заметила мой взгляд и улыбнулась – нелепо, беззубо. Она подмигнула мне, и внезапно из ванэ превратилась в старую каргу, в торговку рыбой. Изменилась не только она: Тераэт стал коренастым куурцем, истощенным и жилистым, с покрытым шрамами лицом.

Я задумался о том, как теперь выгляжу я сам – ведь иллюзия наверняка распространялась и на меня.

Тераэт и старуха посмотрели друг на друга, словно разговаривая без слов. Тераэт вздохнул и

схватил меня за руку.

– Идем.

Его голос раскрыл изъян в иллюзии: он доносился откуда-то над его головой. Оставалось надеяться, что никто этого не заметит.

– Куда мы направляемся? – спросил я.

Тераэт нахмурился.

– Нам все еще грозит опасность.

Ванэ вышел наружу и углубился в толпу. Сделав несколько шагов, я вдруг понял, что старухи Хамезры с нами нет. Я потерял ее из виду и хотел спросить, пойдет ли она с нами, но узнавать об этом следовало у Тераэта.

А пока подобные расспросы ничего мне не дали.

Тераэт с головокружительной скоростью потянул меня сквозь толпу. Я уже не знал, где я нахожусь, и понимал лишь, что мы идем к одному из кораблей. Тераэт потащил меня по трапу, мимо моряков и ряда закованных в цепи рабов. Я подавил в себе желание убить надсмотрщика, который вел их на борт корабля, – в любом случае, оружия у меня не было.

– Чем могу помочь? – спросил знакомый голос.

Я обернулся – в удивлении и ярости.

Это был капитан Джувал. Я снова оказался на борту «Страдания» – корабля, перевозившего рабов, который доставил меня из Куура в Кишна-Фарригу. Именно Джувал приказал заковать в цепи мою душу. Куурцы могут попасть в рабство – обычно за долги или за преступления, но таких рабов не должны продавать за пределы империи. И куурцев уж точно не отвозят на юг и не продают в Кишна-Фарриге. На юг куурцы никогда не отправлялись [22] .

22

«Отправиться на юг» – куурский эвфемизм, означающий «умереть». Полагаю, что он связан со злополучной попыткой императора Кандора захватить южное королевство Манол.

Когда Джувал вывез меня из Куура, я был без сознания. Я так и не выяснил, почему Джувал нарушил законы Куура, купив меня, и сколько он заплатил. Подозреваю, что нисколько. Вероятно, ему самому выдали металл за то, чтобы он посадил меня на весла и заморил непосильным трудом. И он с радостью попытался исполнить поручение.

Капитан Джувал не входил в число моих самых любимых людей.

Но сейчас он скользнул по мне взглядом, не узнавая.

– Спасибо, капитан, – с поклоном сказал Тераэт. – Мне говорили, что именно ты можешь быстро доставить нас в Жериас.

Капитан Джувал, которого сейчас занимала только погрузка товаров, лишь на миг взглянул на принявшего чужое обличье ванэ.

– Сколько человек?

– Трое, – ответил Тераэт. – Моя семья. Мать слаба здоровьем, но мне сказали, что источники в Саоло-оа-Колаке, возможно…

– За каюту я беру двести ордов. – Джувал по-прежнему более пристально следил за грузом, чем за разговором. – Пища – по двадцать ордов с человека за всю поездку.

– Двести ордов? Это грабеж!

Пока они торговались, я отошел в сторону и нашел тихий уголок – подальше от моряков. Никто меня не узнавал, никто даже на меня не смотрел – наверное, к счастью.

Я не мог поверить в то, что снова оказался на «Страдании». Из всех дурацких случайностей…

Нет, это не дурацкая случайность.

Я ни на секунду не поверил в то, что это случайность. Это сознательная удача. Направленная удача. В этом чувствовалась рука коварной Таджи.

Моя

богиня. Таджа. Я мог бы поклоняться Тиа или Таэне или кому-нибудь еще из тысячи богов и богинь, которыми славится Куурская империя. Но нет, я должен был выбрать богиню капризного, жестокого шанса. Я всегда считал, что она склоняет чашу весов в мою пользу, но теперь это предположение казалось предельно наивным.

На меня нахлынуло парализующее дурное предчувствие.

Я закрыл глаза и вдохнул вонючий воздух гавани, собираясь с силами. Если кто-то меня узнал, если Тераэт или старуха зададут мне хоть один вопрос о «Страдании» или его команде, мне несдобровать. Джувал не хочет, чтобы я болтал о том, как попал в рабство: именно поэтому он и приказал сделать мне гаэш. Призрачные цепи впились мне в душу, гаэш, позволявший моим хозяевам управлять каждой секундой моей жизни, нависал надо мной, ждал возможности нанести удар.

Я стиснул камень цали, висевший у меня на шее. Он остался у меня только потому, что работорговцы не подозревали о его существовании. Тех немногих познаний о магии, которые у меня были, хватило на то, чтобы спрятать мою самую ценную (ну ладно, вторую по ценности) вещь у всех на виду. Возможно, Релос Вар сумел заглянуть за (как я подозревал) простую, банальную иллюзию [23] . Быть может, именно поэтому он так стремился меня купить. Я знал, что эта проклятая штука стоит дорого – дороже, чем «слезы звезд», которые я только что украл. Я прекрасно знал, на что способны люди ради того, чтобы завладеть Кандальным камнем (это название, кстати, казалось мне все менее забавным теперь, когда моя душа находилась в кандалах).

23

Это распространенная ошибка. На самом деле, первое выученное заклинание может быть довольно сложным. Тот, кто не знает своих пределов, иногда получает значительное преимущество.

И, как я и предполагал, никто не осмотрел меня, когда меня передали членам Братства, – я ведь был голый.

Со вздохом я запустил пальцы под волосы и снял ожерелье с бриллиантами, которое прицепил к цепочке с камнем цали. «Слезы звезд» не были волшебными, и теперь я мог это подтвердить. Нет, они не волшебные, просто редкие и ценные камни, от которых не откажется и монарх.

Если я не ошибся насчет того, откуда взялось ожерелье, то эти камни были именно что королевскими драгоценностями – драгоценностями из казны самой могущественной империи в мире. Их украли из сокровищницы дракона, подарили богине и, наконец, подарили шлюхе в награду за, должно быть, самую дорогую ночь мирских наслаждений.

Эта шлюха, впоследствии ставшая хозяйкой борделя, вырастила меня.

Когда я вернусь в Столицу, то, возможно, подарю ей ожерелье во второй раз. Ола умрет со смеху. Получив целое состояние в виде «слез звезд», она сможет освободить всех рабов в клубе «Разорванная вуаль» и… Я не знаю. Возможно, Ола даже сможет платить им, если именно так они хотят зарабатывать на жизнь.

Я отказывался думать о том, что Ола, скорее всего, умерла – так же, как и многие другие люди, которых я любил. Даже мысль о том, что Турвишар де Лор, скорее всего, мертв, наполняла меня печалью, хотя в этом затруднительном положении я оказался именно из-за него [24] .

24

Я, разумеется, не умер. Кроме того, я отвергаю утверждение о том, что в этой ситуации он оказался по моей вине. Я в лучшем случае сообщник, но не более.