Современные писатели – детям. Сказки

Олейников Алексей Александрович

Поскольку рыцарь Эльтарт имел склад ума прагматический, то он верил в добро и механику и не верил во всякую ерунду. Вроде живых пробок.

– По краям чеши, – посоветовал Хурра. – Там смешнее. Вот-вот… вылезет. Лезет!

Лесовик проворно отскочил в сторонку, а ничего не подозревающий Эльтарт не успел даже горлышко

от себя отвернуть – жук-хлопка, круглый и тяжёлый, как обкатанный морем камешек, с оглушительным хлопком выскочил из бутылки, и небольшой фонтан папоротникового масла обильно оросил рыцарскую голову.

– А обычными пробками вы не пользуетесь?

Эльтарт вытащил из кармана платок – ажурный, тонкой работы – и вытер мужественный лоб и сильный подбородок (как ему хотелось верить).

Поглядел на платок и с грустью убрал его. Платок знавал лучшие времена. Некогда он был белым и наверняка пах приятными запахами. «Наверное, в прошлой своей жизни этот платочек принадлежал какой-нибудь принцессе», – предположил Хурра. Теперь же платок украшали разводы масла, чёрные отпечатки рыцарских пальцев и фигурные пятна разнообразных расцветок.

Они немного помолчали – каждый о своём. Эльтарт думал, что масло папоротника на редкость липучее и вонючее, а Хурра мечтал, как они освободят папу и самую малость – о кусочке сладкого желудёвого хлеба с черничным джемом. Он ведь так и не успел пообедать.

По правде сказать, он бы сейчас даже лживые попята съел.

Разбуженная и расщекоченная хлопка покружила над ними с тяжёлым раздражённым жужжанием, а потом поднялась выше и скрылась за густыми синими елями – на подступах к Чёрному водопаду они всё чаще стали сменять уже привычные глазу Эльтарта ивобабы.

– Домой полетела, – задумчиво сказал Хурра. – Там мама рагу готовит… Я обычные пробки легко вытыкаю. Одним пальцем, вот.

А хлопки нет… Вредные они вообще, жуки эти. Когда надо – ни за что не вылезут. Дескать, не ты закрывал бутылку, не тебе и открывать! Мама говорит, что бывают хлопки одной ладони – это те, которые можно расщекотать одной рукой. Но у нас только хлопки двух ладоней – их надо двумя руками чесать, чтобы вылезли. Зануды упёртые. Мороки, в общем, с ними… А ты это зачем делаешь?

Пока Хурра бурчал животом от голода и вспоминал о том, сколько он страданий и обид претерпел от затыкательных жуков, Эльтарт сноровисто смазывал доспехи – обмакивал кисточку в масло папоротникового цвета и старательно промазывал все щели в доспехи.

– Это ты так колдуешь?

– Вот ещё, – обиделся Эльтарт. – Никакой я не колдун. Я рыцарь-механик из ордена Шестигранника. Этот доспех мой дедушка сделал. А он, между прочим, магистр ордена.

– Шести… главника? – выдохнул Хурра. – Какое слово сложное.

– Всё, готово… – Эльтарт ловко забрался в доспехи и захлопнул спину, дёрнув за маленькую ременную петлю. – Сейчас мы устроим купание водяного коня. А ну вперёд!

Он вдруг подхватил Хурру на руки, ноги рыцаря с механическим хрустом резко сложились, потом распрямились,

и… раз – они одним огромным прыжком взлетели над верхушками елей. Мимо Хурры с воплями пролетели перепуганные сороки (лесовик растерялся и даже немного испугался, что, впрочем, не помешало ему вырвать перо у одной из хвоста) и приземлились на берегу лесного озера.

Синие ели стояли вокруг озера, подступали к воде, протягивали свои широкие лапы над её тёмной гладью. Над озером стоял туман – высокий и густой, где-то в молочной глубине монотонно гремел водопад, но его не было видно. А у берега, будто не касаясь воды ногами, в белом мареве не шёл, а медленно плыл угольно-чёрный конь с белоснежной гривой.

Он склонял длинную голову к воде и пил струи тумана. И с каждым вдохом его глаза ярче вспыхивали багровым огнём – будто два угля.

– Водяной конь… – Хурра в полуобморочном состоянии сполз с рук рыцаря и забился под мощные выступающие корни ближайшей ели. – Кельпи Чёрного водопада… мамочки…

Конь обратил на них свои пылающие глаза и сказал звучным низким голосом:

– А, лесовичок. Ты принёс выкуп?

– Я принёс выкуп. – Эльтарт подбросил монетку в руке. – Но тебе придётся его отобрать.

– Вот как? – Конь глубоко вздохнул, и туман потёк к нему в ноздри потоком. – И что будет, если я отберу?! – прогремел он, вырастая до верхушек елей.

Хурра пискнул и энергично заработал руками, зарываясь глубже под ёлку. И зачем он только пошёл воевать водяного коня?! Сидел бы, спокойно ловил проезжих егерей да купцов. А теперь пропадёт Хурра маленький ни за что, за компанию с этим… лыцарем механическим. Ужас же какой ужасный.

– Ну, во-первых, разживёшься монеткой, – весело сказал Эльтарт. – А во-вторых, я стану твоим рабом навеки. Но на твоём месте я бы спросил, что произойдёт, если ты проиграешь.

– И что же?!

– Ты станешь моей ездовой лошадью. Тяжело, знаешь ли, рыцарю без коня в сегодняшнем мире. А ты крепкий на вид. Зубы не дашь посмотреть?

– Смотри! – взревел водяной и бросился на рыцаря, широко распахивая пасть, полную острейших зубов.

Хурра и глазом не успел моргнуть, как водяной ударил копытами в рыцарскую грудь – только Эльтарт как-то ухитрился выхватить свой красный щит и от этого страшного удара прикрыться. А потом ещё и сумел съездить тяжёлым кулаком по длинному чёрному уху, которым водяной махал на манер кролика.

Кельпи возмущённо всхрапнул – как обыкновенная наземная лошадь. А Эльтарт отшвырнул щит и принялся угощать водяного увесистыми тумаками – да так, что голова у водоконя на длинной породистой изогнутой шее моталась из стороны в сторону. От каждого удара где-то в глубине чёрного тела раздавалось приглушённое бульканье. Водяной пребывал в ошеломлении – было видно, что подобного отпора он явно не ожидал.

– Ага! – восторженно завопил Хурра, вылезая на поверхность из норы, которую он уже успел выкопать под елью. – Так тебе и надо! Будешь знать, как чужих пап воровать, лошадяга!