Современныи? рыцарь
Шрифт:
— Как хорошо, что ты пришел туда, — поймала его взгляд и робко улыбнулась.
Он тоже в ответ улыбнулся одними уголками губ, наклонил голову и посмотрел на меня из-под бровей с каким-то особенным смыслом.
— Иди сюда.
Не успела опомниться, как оказалась в его крепких объятиях. И сердце сразу забилось как сумасшедшее, и дышать стало труднее.
— Что ты со мной делаешь, Камила?
— Что? — мой голос внезапно сел.
— Ты меня с ума сводишь.
Я смутилась, растерялась, но вместе с тем, было волнительно приятно.
— Но
— Тебе и не нужно. Я сам много чего хочу с тобой сделать.
Щеки запылали, несмотря на морозную прохладу на улице.
Его пальцы забрались в мои волосы, мягко притянули к себе за голову, губы накрыли мои в чувственном поцелуе.
Теперь все было совершенно по-другому. Мы целовались так, словно были одни в целом мире. Никакие лишние мысли не лезли в голову. Никакого смятения, никакой внутренней борьбы, — только чистое удовольствие от его прикосновений и ласк. Только он и я.
Я потеряла счет времени и не знаю, сколько мы вот так стояли прямо посреди улицы и целовались, как два влюблённых подростка. Лишь насладившись друг другом вдоволь, пошли дальше.
Но жажда была утолена ненадолго. Как только мы подошли к моему подъезду, он снова меня поцеловал, на этот раз гораздо грубее и настойчивее. Расстегнул пуговицы на моем пальто, проникая под него руками, забрался под свитер, принялся ласкать живот и ребра прохладными ладонями. Поднялся выше, погладил соски, сжал грудь, и я снова забыла, где нахожусь, тихонько застонав ему в губы.
Он отстранился и пристально посмотрел мне в глаза, будто ожидая чего-то.
— Поднимешься ко мне? — выдохнула я едва слышно.
— Я уж думал, не предложишь.
Оказавшись в моей квартире, мы оставляем верхнюю одежду в прихожей, и, не сговариваясь, идём в спальню.
Я замираю у кровати, оставаясь спиной к нему. По телу проносился лёгкий озноб от предвкушения того, что сейчас произойдет. Чувствую, как дрожат мои пальцы, и внутри всю словно потряхивает от гулких ударов сердца.
— Сними с себя всё, — раздаётся позади его бархатный, но настойчивый голос, и мое волнение усиливается до предела.
Медленно разворачиваюсь, и начинаю послушано выполнять его просьбу.
Стягиваю через голову свой вязаный свитер, отбрасываю его в сторону, и принимаюсь за джинсы. Руки не слушаются, внимательный взгляд синих глаз, направленный строго на меня, сводит с ума.
— Всё, Камила, — непреклонно напоминает он, когда на мне не остаётся ничего, кроме комплекта нижнего белья.
Дыхание сбивается напрочь. Стараюсь не выдавать своих чувств, но, кажется, у меня ничего не выходит. Я краснею, бледнею, опускаю глаза, потом снова робко смотрю на него и вдруг понимаю, что ему нравится наблюдать за моим смущением.
Усилием воли заставляю себя избавиться от бюстгальтера, безотрывно наблюдая за его реакцией. Его взгляд становится все тяжелее, а пальцы ложатся на
Снимаю трусики, и остаюсь стоять перед ним полностью обнаженной. Не прикрываюсь руками, потому что мне очень нравится то, что происходит сейчас между нами.
Словно заряженное магнитное поле образовалось в соединяющем наши тела пространстве, такое плотное, что я без помощи рук осязаю его.
Миша не спешит приближаться ко мне или что-то предпринимать, просто изучает меня глазами, и его взгляд говорит о многом.
— Ляг на кровать, — звучит очередной приказ, пуская по моему телу волну горячих мурашек.
Послушно опускаюсь на кровать, и слышу:
— На спину, Камила. И разведи ноги, — его голос сделался ниже, в нем появилась лёгкая хрипотца, и от таких изменений мне буквально ведёт голову.
Одна за другой он расстёгивает все пуговицы на своей рубашке, её края опадают, обнажая рельефный торс, и на мгновение я замираю от восхищения. Когда только он успевает следить за своим телом, ведь круглыми сутками пропадает в офисе?
Чувствуя, как горят огнём щеки, а низ живота заполняется приятной тяжестью, я выполняю приказ. Сгибаю ноги в коленях и слегка развожу их в стороны.
Он подходит ближе, кладёт руки на ремень, и воздух разрезает негромкий металлический лязг.
— Я хочу видеть, как ты себя ласкаешь, — негромко произносит он.
Боже… Меня накрывает волной такого сумасшедшего смущения, смешанного с возбуждением, что становится невозможно сделать вдох.
Не снимая брюк, он обнажает возбужденный член, крепко обхватывает его рукой за мощный ствол.
— Покажи мне, — требует.
Кое-как заставляю свои легкие заработать вновь, делаю глубокий вдох и медленный выдох.
Я никогда не делала ничего подобного. Не ласкала себя на глазах у мужчины. Только одна, за закрытой дверью в спальне или в ванной, так, чтобы никто не видел и не знал об этом. Но он просит меня, и я снова не могу отказать. Даже не смотря на то, что мне очень сложно, и руки едва слушаются, я делаю это. Провожу ладонями по животу снизу вверх, накрываю грудь. Сжимаю её и глажу большими пальцами твёрдые набухшие соски. Одной рукой скольжу вниз и накрываю промежность. Начинаю осторожно водить пальцами по самому сокровенному. Все это время избегаю смотреть ему в глаза, чувствуя, как горит от смущения мое лицо, и сердце в груди замирает.
— Смелее, Камила. Разведи ноги шире.
Его хриплый голос заставляет меня поднять взгляд, и почувствовать новую горячую волну мурашек от того, КАК он смотрит на меня. Ему нравится. Совершенно точно нравится. Все смущение бесследно исчезает, растворяется в воздухе от этого тёмного, жадного взгляда, устремлённого на мою раскрытость. Собственные ласки дарят мне неземные ощущения. Теперь я делаю это так, как если бы находилась одна, без лишнего никому не нужного стеснения, но делаю это для него.