Современный Американский детектив
Шрифт:
Глаза Роулинсона сверкнули слюдяным блеском. Он тут же перешел к делу — так велико было его нетерпение.
— Этот револьвер, по поводу которого вы мне позвонили, его, как я понимаю, использовали в противозаконных целях?
— Вероятно. Но пока нельзя сказать ничего определенного.
— Но если это не так, значит, вы проделали весь этот длинный путь впустую?
— В моем деле приходится проверять все до последней мелочи.
— Как я понимаю, вы частный сыщик, — сказал он.
— Совершенно
— Кто вас нанял?
— Адвокат из Пасифик-Пойнта по фамилии Тратвелл.
— Джон Тратвелл?
— Да. Вы с ним знакомы?
— Я познакомился с Джоном Тратвеллом через одного из его клиентов и раза два-три встречался с ним. Это было очень давно — он тогда был молод, а я уже нет. Вот и выходит, что не видел я его лет тридцать — ведь со смерти Эстеллы прошло почти двадцать четыре года.
— Эстеллы?
— Эстеллы Чалмерс — вдовы судьи Чалмерса. Дивная была женщина, — и старикан причмокнул, словно смакуя вино.
— Это когда еще было, мистер Роулинсон. Мистера Арчера не интересует древняя история, — недовольно сказала миссис Шеперд. Она все еще топталась в дверях.
Роулинсон засмеялся.
— А я никакой другой и не знаю. Кстати, где же чай, что вы так любезно предлагали, миссис Шеперд? Думает, я ее собственность, — обратился ко мне старик. — Но она сильно ошибается. Если в моем возрасте и воспоминаний лишиться, так вообще ничего в жизни не останется.
— А меня очень интересуют ваши воспоминания, — сказал я, — особенно относительно того револьвера, который вы купили в сентябре сорок первого года. Не исключено, что прошлой ночью из него застрелили человека.
— Кого?
— Некоего Сиднея Хэрроу.
— Никогда не слышал о нем, — сказал Роулинсон так, словно ставил под сомнение существование Хэрроу. — Он умер?
— Да.
— И вы хотите доказать, что мой револьвер имеет какое-то отношение к убийству?
— Не совсем так. Одно из двух: либо убийца стрелял из него, либо нет. Так вот, хочу выяснить, что было на самом деле.
— Разве баллистической экспертизой нельзя этого определить?
— Можно. Но экспертиза еще не производилась.
— Тогда мне, пожалуй, лучше подождать результатов экспертизы, верно?
— Если убийца — вы, тогда, конечно, мистер Роулинсон.
Он покатился со смеху, чуть было не потерял верхнюю челюсть, однако успел подхватить ее большим и указательным пальцами и водворить на место. В дверях появилась миссис Шеперд с подносом.
— Что вы смеетесь? — спросила она.
— Да, вас бы это не рассмешило, миссис Шеперд. Вам недостает чувства юмора.
— А вам приличия. Кто бы мог подумать, что вам за восемьдесят и вы когда-то были президентом банка… — Она грохнула подносом о стол, как бы ставя точку. — Вам с молоком или с лимоном, мистер Арчер?
— Просто крепкий чай.
Она
— Мистер Арчер подозревает, что я совершил убийство, — сказал он не без бахвальства.
Но миссис Шеперд это сообщение ни в коей мере не рассмешило. Ее смуглое лицо стало еще темнее, у рта и глаз обозначились угрюмые морщины.
— Раз так, к чему скрывать от него правду? — накинулась миссис Шеперд на старика. — Вы же помните, что отдали револьвер дочери, и отлично помните когда.
— Помолчите.
— Вот еще! Вы, чего доброго, дошутитесь, а я этого не допущу. Умный-то вы умный, а от безделья каких только глупостей не надумаете.
Однако Роулинсона эти нападки ничуть не рассердили. Его скорее радовала чуть ли не супружеская заботливость миссис Шеперд. К тому же, по всей видимости, он просто забавлялся, а утаивать ничего не хотел. Зато миссис Шеперд встревожилась не на шутку.
— Кого застрелили?
— Некоего Сиднея Хэрроу, — он временно подвизался в роли сыщика.
— Не знаю, кто бы это мог быть, — покачала она головой. — Выпейте-ка чаю, пока горячий. Хотите фруктового кекса, мистер Арчер? У меня остался с рождества.
— Нет, благодарю вас.
— А я, пожалуй, не откажусь, — сказал Роулинсон, — и положите наверх еще ложечку мороженого.
— Мороженое у нас вышло.
— Похоже, что у нас все вышло.
— Нет, еды у нас хватает, а вот денег в обрез.
С этими словами миссис Шеперд удалилась. С уходом добродушной и энергичной экономки в комнате стало неуютно. Роулинсон беспомощно озирался, словно его вдруг одолели все старческие недуги разом.
— Мне очень жаль, что ей взбрело в голову навести вас на след моей дочери. Но я надеюсь, что вы не броситесь очертя голову к Луизе. Потому что это пустой номер.
— Почему?
— Я действительно подарил дочери револьвер в сорок пятом году. Но у нее его украли много лет спустя, в пятьдесят четвертом году, если быть точным, — даты он приводил торжественно, гордясь своей памятью. — Однако к вашей истории это никакого отношения не имеет.
— Кто украл револьвер?
— Откуда мне знать? Дом моей дочери ограбили.
— А для чего вы вообще подарили ей револьвер?
— Ну, это давняя история, и довольно грустная, — сказал он. — Муж моей дочери оставил ее, притом оставил без всяких средств к существованию с Джин на руках.
— С Джин?
— Ну да, с моей внучкой Джин. Две слабые женщины остались одни в доме, ну вот Луиза и решила на всякий случай завести оружие, — внезапно ухмыльнулся он. — По-моему, надеялась, что он вернется.