Современный английский детектив

Фрэнсис Дик

— Я не упал. Я же говорю тебе. Этот сволочной Сэнди Мэйсон перебросил меня через канат.

— Каким образом? — спросил я лениво, внимательно глядя на дорогу.

— Он прижал меня к нему. Я закричал, чтобы он пропустил меня. И знаешь, что он сделал? Знаешь? Он засмеялся. Засмеялся, как сволочь. Потом он опрокинул меня. Он уперся в меня коленом, толкнул, и я перелетел через канат. — Его ноющий голос оборвался уже настоящим рыданием.

Я взглянул на него. Две слезы катились по его круглым щекам. Они блеснули в свете щитка управления и упали, словно крошечные искорки, на его меховой воротник.

— Сэнди не стал бы этого делать, — мягко сказал

я.

— Еще как стал бы! Он говорил, что рассчитается со мной. Говорил, что я пожалею! Но я ничего не мог сделать, Аллан, я ничего не мог сделать! — Еще две слезы скатились по его щекам.

Я ничего не понимал. Я не имел представления, о чем он говорит, но это начинало походить на то, что у Сэнди были причины выбить Джо из седла.

А Джо продолжал:

— Ты всегда хорошо относился ко мне, Аллан, ты не такой, как другие. Ты мой друг… — Он тяжело положил мне руку на плечо, прислонился ко мне. Послушный руль «лотоса» реагировал на этот неожиданный толчок мне в плечо, машину резко бросило к обочине.

Я отпихнул его.

— Ради бога сиди прямо, Джо, или мы угодим с тобой в кювет.

Но он был слишком погружен в собственные заботы, он даже не слышал меня. Он снова схватил меня за плечо. Я съехал на обочину и остановил машину.

— Или сиди как следует, Джо, и оставь меня в покое, или можешь вылезать и идти пешком, — сказал я, стараясь, чтобы мой грубый тон дошел до его сознания.

Но он продолжал свое и теперь уже рыдал в голос.

— Ты не знаешь, какие у меня неприятности, — всхлипывал он.

Я решил выслушать его до конца. Чем скорее он выложит все, что у него на душе, тем скорее успокоится и заснет, подумал я.

— Какие неприятности? — спросил я. Мне это было ничуть не интересно.

— Аллан, я тебе скажу потому, что ты мой товарищ, настоящий товарищ. — Он положил мне руку на колено я сбросил ее.

Между новыми взрывами рыданий Джо забормотал:

— Договорились, что я должен «придержать» лошадь, а я этого не сделал, и Сэнди проиграл кучу денег, и он сказал, что рассчитается со мной, и он все ходил за мной и повторял это день за днем, и я знал, что он сделает что-нибудь страшное, и он сделал, — Он умолк, чтобы перевести дух. — Еще хорошо, что я упал на мягкую землю, а не то я сломал бы себе шею. Это совсем не смешно. А этот сволочной Сэнди, — он задохнулся на этом имели, — он смеялся! Ну ничего! Он у меня посмеется! Я ему сверну на затылок его сволочную рожу!

Эта последняя сентенция заставила меня улыбнуться. Джо с его младенческим лицом и слабым характером, хотя, может быть, и сильный физически, был для грубого, могучего Сэнди не страшнее самонадеянного десятилетнего мальчишки. Хвастовство Джо, так же как и его нытье, шло от неуверенности в себе. Но содержание начатой им речи — это было нечто совсем новое.

— Какую лошадь ты не стал «придерживать»? — спросил я. — И откуда Сэнди знал, что ты должен ее «придержать»?

Одну секунду я думал, что осторожность заставит его замолчать, но после небольшого колебания он разговорился. Алкоголь исходил из него вместе со слезами. Слушая этот полный жалости к себе, прерываемый икотой, наполовину неразборчивый рассказ, я узнал довольно жалкую историю. В очищенном от непристойностей и сокращенном до самой сущности виде она сводилась к следующему: Джо получал щедрый гонорар за то, что несколько раз «придерживал» лошадей. Два раза я видел это сам. Но когда Дэвид Стампе сказал о последнем таком случае своему отцу, Джо едва не потерял жокейские права,

и это разохотило его рисковать. Когда в следующий раз его попросили «придержать» лошадь, он было согласился, но потом разнервничался, не придержал в начале, а у финиша сообразил, что если он проиграет эту скачку, то уж точно лишится жокейских прав. И пришел первым. Это было десять дней тому назад.

Я был удивлен.

— Значит, единственный человек, который навредил тебе, был Сэнди?

— Он меня перебросил через канат… — Джо был готов начать все сначала. Я прервал его.

— Но ведь, наверно, не Сэнди платил тебе за то, что ты не придешь первым?

— Нет… Не думаю… Не знаю… — захныкал Джо.

— Ты хочешь сказать, что так и не знаешь, кто тебе платил? Ни разу не дознался?

— Какой-то мужчина звонил мне по телефону и говорил, когда нужно «придержать» лошадь. А потом я получал по почте пухлый конверт с деньгами.

— Сколько раз ты это проделывал? — спросил я.

— Десять, — сказал Джо, — и все за последние полгода.

Я молча смотрел на него.

— Часто это бывало просто. Эти дохляки все равно бы не прибежали первыми, даже если бы я помогал им.

— Сколько ты получал за это?

— Сотню. А два раза по двести пятьдесят. — Джо все еще без удержу болтал языком, и я верил ему. Это были большие деньги, и тот, кто готов был платить их, теперь, конечно, захочет жестоко отомстить Джо. Ведь он ослушался приказа и пришел первым. Но Сэнди? Я не мог этому поверить.

— Что сказал тебе Сэнди, когда ты выиграл скачку? — спросил я.

Джо все еще плакал.

— Он сказал, что он ставил на лошадь, которую я обогнал, и что он со мной рассчитается, — сказал Джо. Похоже было, что Сэнди выполнил свою угрозу.

— Ты не получил свой пакет с деньгами, я полагаю?

— Нет, — сказал Джо, втягивая воздух носом.

— Ты что же, не имеешь даже представления, откуда приходили деньги? — спросил я.

— На некоторых конвертах были лондонские штемпеля, — сказал Джо. — Я не обращал внимания. — Без сомнения, он был слишком занят содержимым конвертов, чтобы обращать внимание на остальное.

— Ну хорошо, — сказал я, — но теперь-то, когда Сэнди отомстил тебе, ты в безопасности. Может быть, ты перестанешь реветь? Чего ты раскис?

Вместо ответа Джо вытащил из кармана куртки бумагу и протянул ее мне.

— Раз уж на то пошло, я тебе все выложу. Я не знаю, что делать. Помоги мне, Аллан. Я боюсь.

В свете приборного щитка я видел, что Джо действительно перепуган. Он стал постепенно трезветь.

Я развернул листок. Обычная бумага для пишущей машинки. Печатными прописными буквами на ней было написано шариковой ручкой пять слов: « БОЛИНГБРОК ТЫ БУДЕШЬ КРЕПКО НАКАЗАН».

— Болингброк — это лошадь, которую ты должен был «придержать», да?

— Да. — Он больше не плакал.

— Когда ты это получил? — спросил я.

— Я нашел это сегодня в кармане куртки, когда переодевался перед пятой скачкой. Когда я снимал куртку, там той бумажки не было.

— И все послеобеденное время ты провел в баре, трясясь от страха? — спросил я.

— Да… Я вернулся туда, когда ты повез мистера Тюдора в Брайтон. Я и не думал, что со мной что-то случится из-за Болингброка, хотя все время боялся, с тех пор как Болингброк пришел первым. И как раз когда я подумал, что все в порядке, Сэнди перебросил меня через канат, а потом я нашел у себя в кармане это письмо. Скверно. — В его ноющем голосе опять зазвучала жалость к самому себе.