Современный детектив. Большая антология. Книга 1

Хейли Артур

— А вы считаете, что я могу помешать?

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил он. — Франсиско занимается этим не потому, что ему нравится. Просто он настоящий стратег и все у него выходит естественно. — Он посмотрел на Монро. — А когда вы здесь, его мысли будут не о следующей операции, а о вас. Для меня это проблема.

Она поднялась, чтобы уйти.

— Я вас понимаю. Будь я на вашем месте, думала бы точно так же. — Она взялась за ручку двери. — Вы хороший человек, Уил. И я рада, что вы с Франсиско нашли друга друга.

Часы в кают-компании показывали полночь. Даже при размеренной качке и ровном гуле двигателей Монро не могла уснуть:

слишком много мыслей роилось в голове, и мозаика никак не складывалась. Она налила себе чашку кофе и, подумав, захватила еще одну — для того, кто сейчас в рулевой рубке.

Она постучалась и, услышав в ответ голос Бейярда, засомневалась, но потом все же решила войти.

— Никак не могу уснуть, — пожаловалась она, передавая ему кофе. — Я подумала, что вахтенный не будет возражать против моего общества.

Он взял чашку, поставил на полочку и сжал ее руку.

— Я рад, что ты пришла. Я как раз думал о тебе.

— И что именно?

Тишину нарушало только попискивание индикаторного устройства и урчание вентилятора. Бейярд бросил взгляд на панель управления, а потом забрал у нее вторую чашку и поставил рядом с первой. Одной рукой он прижал ее к себе за талию, а второй нежно провел по шее и коснулся губами ее губ.

— Я думал о тебе, — прошептал он и, обхватив ее голову, запустил пальцы в волосы. От него пахло солью, морем и всем до боли знакомым и близким. Она просто физически ощущала его пальпирующий взгляд. Наконец он поцеловал: сначала едва коснувшись губами, а затем — смелее. Поцелуи были страстными, а пальцы дерзко ощупывали плечи, лопатки и скользили ниже по спине.

Она не сопротивлялась, но и не отвечала на ласки. После их разговора в коридоре она понимала логику его поведение, но так пока и не решила, что с этим делать и как использовать. Франсиско, уже начав расстегивать пуговицы у нее на груди, неожиданно прервал процесс и отстранился.

— Мне этого так хотелось целых одиннадцать лет, — прошептал он, поглаживая ее по лицу и прижимая ее к себе. — Мне кажется, что я мог бы целиком в тебе раствориться. — Он отпустил ее и отвернулся к панели управления. — Побудь со мной, ладно? — попросил он не поворачиваясь.

Она села позади него, и они долго молчали. Она разглядывала его сзади, а он смотрел вперед, на безбрежный океан.

— Расскажи мне, как ты жила, — наконец проговорил он.

— Что-нибудь конкретное?

— Ты была счастлива?

— Я не была несчастной.

— Это не одно и то же, — заметил он. — А как насчет брака? Ты нашла свою вторую половину?

Вопрос не очень уж сложный, однако на него можно ведь дать столько разных ответов.

— Нет, не нашла.

Он повернулся, бросил на нее беглый взгляд, а потом снова сосредоточился на океанских просторах.

— Это трудно, правда? Найти человека, в достаточной мере нас понимающего и согласного жить с такими, какие мы на самом деле. Без укоров и упреков, без попыток переделать нас и заставить жить по их правилам и представлениям о том, что есть хорошо, а что — не очень.

Он замолчал, и в рубке надолго воцарилась тишина.

— Я покинул Африку, Эсса, — наконец заговорил он. — После того как выяснилось, что ты уехала и жива. Ты никогда не рассказывала мне о легендах, окружавших тебя, и я узнал о них только после провала нескольких сделок. Потом ушел Жан. Мне надо было начинать все заново. В конце концов я сумел заработать достаточно денег, чтобы тоже собрать чемоданы и уехать. Я обосновался во Франции, а когда там не заладилось, переехал в Испанию. В общем, через два года я вернулся в Африку. — Ом развернулся и посмотрел на нее: — Дело не в бизнесе. Я там хорошо устроился, обзавелся связями,

коими и пользуюсь до сих пор. Можно было и далее так жить сколько угодно. — Он ударил себя кулаком в грудь: — Но проблема вот здесь: она — внутри! Я не мог жить той жизнью, не мог привыкнуть. — Он подошел к панели управления, проверил показания приборов и снова сел. — И я вернулся, чтобы снова оказаться здесь, где мои корни, где я преуспеваю, хотя и ненавижу все вокруг. Как бы ты к этому ни относилась, но здесь я по крайней мере могу мириться со своим отражением в зеркале, а это уже стоит немалого.

Она встала, положила ему руки на плечи и начала массировать, стараясь облегчить его состояние.

— У каждого из нас свои демоны, Франсиско, и победить удается не всех.

Он нащупал ее руку и накрыл своей, а потом осторожно развернул Монро лицом к себе.

— А какие демоны терзают тебя, Эсса?

Она печально улыбнулась и покачала головой.

— Одиночество — невидимые стены, сквозь которые кто-то все время пытается проникнуть. Я другая, не такая, как все. Я презираю их мир с его легкомысленностью, но хочу в нем быть. Я часто задумываюсь, как наивность и незнание все упрощают. — Она отстранилась и вернулась на свое место сзади. — Иногда я встречаю тех, с кем, как мне кажется, могу оставаться сама собой, но потом все-таки отдаляюсь от них.

Он повернулся к ней, явно озадаченный.

Монро пожала плечами.

— Так спокойнее и лучше — и для них, и для меня. Свою боль выносить намного легче, чем чужую. Я чувствую себя комфортно, общаясь с такими же жесткими, как и я сама, людьми, но это случается редко. — Она печально улыбнулась. — Поэтому ни с кем не устанавливаю длительных отношений.

Они еще долго сидели вместе, почти не разговаривая, а перед рассветом она поднялась, собираясь уйти.

— Идешь спать? — спросил он.

— Если удастся уснуть.

— Займи мою каюту. Пожалуйста. Там тебе удастся отдохнуть, и, — он поднял руку, — клянусь жизнью, что не стану тебя запирать.

— Хорошо, — согласилась она и вышла.

Его каюта была больше других. Вместо привычных коек, расположенных одна над другой, в ней стояла двуспальная кровать и имелся отдельный туалет с ванной. Каюта имела вполне обжитой вид и, казалось, ее никогда не покидали надолго, так как везде царила безупречная чистота, подчеркивавшая взыскательность и разборчивость натуры хозяина. В одну из стен был вмонтирован книжный шкаф с полками от пола до потолка, заполненный самыми разными книгами: от философии до беллетристики, — а на специальной подставке покоилась мраморная шахматная доска. Монро взглянула на стоявшие на доске фигуры неоконченной партии и взяла в руки пешку. К донышку фигуры была приклеена липкая накладка, позволявшая ей держаться на месте при качке. Проанализировав шансы «черных» и «белых», она приняла душ и уже во второй раз улеглась спать прямо в одежде, не снимая покрывала. Сквозь сон Монро слышала, как Бейярд вошел в каюту и устроился на кровати рядом с ней, после этого она снова заснула.

К следующей ночи они добрались до территориальных вод Нигерии и, оказавшись в условленном месте, бросили якорь неподалеку от берега. Все фонари на борту были погашены, двигатели выключены, а оружие подготовлено для ведения боевых действий местного значения. Румын Лупо со снайперской винтовкой, снабженной глушителем, занял позицию на рулевой рубке, а остальные члены экипажа — в кевларовых бронежилетах, вооружившись автоматами — рассредоточились по палубе. Тяжелые дождевые облака закрывали все небо, не пропуская свет от луны и звезд. Вскоре после часа ночи на горизонте мигнул огонь, и через несколько минут послышался звук работающих двигателей.