Современный детектив. Большая антология. Книга 1
Шрифт:
Мерли заплакала. Я погладила ее по руке — все, на что была способна. Я обреченно ждала той минуты, когда пройдет шок и сама расклеюсь.
— Может быть, матери позвонить? — спросила я.
Моя мать была для Мерли роднее, чем ее собственная. Невероятно, но факт. Там, где жили ее родители, все было скучно и стерильно. Их дом, деревня, палисадники под окнами — точно кладбище. Они приезжали к нам лишь однажды. Переступив порог, остановились в прихожей и глазели вокруг, как в магазине, подыскивая слова. Слов для нашей квартиры они не нашли. Даже когда мы все уютно
— Да, — кивнула она, — позвони.
Свалить весь груз ответственности на мою родительницу — вот что мы хотели сделать. Но для чего еще существуют родители? С этой мыслью я стала набирать номер. Услышав голос матери, почувствовала себя так, будто мне пять лет. Со мной случилось нечто ужасное, и я нуждалась в утешении.
Слова давались с невероятным трудом.
— Каро. Она умерла, — чужим голосом проговорила я и подумала: нет, это не я говорю и не о нас. Это не имеет отношения ни ко мне, ни к Каро и Мерли.
Через полчаса раздался звонок в дверь. Мы обе вскочили и побежали встречать ее. Мать обняла нас обеих и плакала вместе с нами. Тушь растеклась у нее по щекам, оставив черные полосы. Она стала похожа на клоуна. Потом она отпустила нас и отправилась на кухню.
— Первым делом нам нужно выпить кофе, — заявила она, — и что-нибудь съесть. Закажем пиццу?
Мы не могли даже подумать о еде.
— Мерли, дай мне номер пиццерии, где ты работаешь, — велела мать. — Вы увидите, от горячего вам станет легче.
Ее деловой тон не мог скрыть тревоги за нас. Я видела это в ее глазах, метавшихся от Мерли ко мне и обратно.
Вскоре на столе перед нами лежали три пиццы. Мы с Мерли и не догадывались, что умираем с голоду. Мы молча принялись за еду. Моя мать, зная, что, кроме дешевого портвейна, у нас ничего не бывает, привезла две бутылки бордо и заставила нас выпить по бокалу. И хоть вино быстро ударило в голову, легче мне от этого не стало.
Мерли, съев половину пиццы, вдруг уставилась на остатки вина у себя в бокале.
— Кровь, — пролепетала она дрожащими губами.
Отныне мы не сможем спокойно произносить некоторые слова — например, кровь, смерть и бледный как смерть. И красное вино пить не сможем.
— Подозреваемые есть? — спросила мать.
Мы с Мерли прилично опьянели и не сразу поняли вопрос, лишь тупо вытаращили глаза. Спустя некоторое время до нас дошло, что она имеет в виду, но ничего вразумительного ответить мы не могли.
Имке не стала ждать, пока доберется до дому. Она позвонила ему прямо из машины.
— Мельциг слушает, — рявкнул он в телефон. Было за полночь, и все нормальные люди спали, а не сидели за столом на работе, ожидая звонка.
— Это Имке Тальхайм.
Услышав ее имя, он резко вздохнул, будто от удара.
Она не стала тратить время на вежливые хождения
— Как вы могли?! — воскликнула она. — Вы подвергли детей этой ужасной процедуре!
Он и не думал оправдываться.
— Мне очень жаль. Как они сейчас?
— А вы как полагаете? — Имке была вне себя от злости. Голос предательски задрожал. — Я только что от них. Они были совершенно разбиты, истерзаны, сломлены.
— Ничего — они молодые, оклемаются.
Она знала, что он прав. Ее бесили его спокойствие и рассудительность в то время, когда она рвет и мечет.
— У вас замечательная дочь. Не беспокойтесь о ней, она сильная и справится.
Почему же его слова вызывали у нее такое возмущение? Потому, наверное, что она злилась на него попусту, без причины.
— Хорошо вам говорить, — воскликнула она, — ваших детей — если они у вас есть — не таскали на опознание их убитой подруги. Вашим детям не будут сниться кошмары по ночам. И ваши дети, — прибавила она, чувствуя холодок леденящего ужаса, — в безопасности.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду то, что убийца Каро мог посещать квартиру девочек. Разве это настолько невероятно?
— Нельзя этого исключить!
— Нельзя исключить? Ах, какая прелесть! И что вы намерены предпринять? Вы собираетесь защищать девочек?
— Я сказал — нельзя этого исключить. Но вероятность весьма мала. Поверьте, фрау Тальхайм, если им будет угрожать опасность, то мы обеспечим им охрану.
Имке дала отбой и убрала телефон в сумку. На глаза наворачивались слезы, которые она больше не могла сдерживать. В темноте своей машины она плакала, пока не почувствовала облегчение. Затем высморкалась и задумалась. Правильно ли она поступила, оставив их одних в квартире? Не стоит ли их забрать с собой на мельницу, пока дело не раскроют? Но Ютта буквально вытолкнула ее за дверь, сказав, что они с Мерли теперь справятся сами, а на мельнице слишком безлюдно и далеко от города, а значит, опасно.
Имке взглянула на темные окна квартиры. Они, конечно, уже спят спокойным, глубоким сном, поскольку вино и усталость взяли свое. Им ничто не угрожает в центре города. В доме еще десять населенных квартир. Что с ними может случиться?
Она снова высморкалась, включила зажигание, фары и тронулась в путь. Улицы были безлюдны, словно страх разогнал всех по домам. С другой стороны, где еще быть в час ночи, как не дома? Бары и рестораны закрылись. Моросил прохладный мелкий дождь, чересчур прохладный для середины июля.
Она выехала за город. Темнота на дороге была черная и густая. Из соображений безопасности Имке заблокировала все двери машины. Кто его знает. Совсем недавно на женщину напали, когда она остановилась перед светофором на перекрестке. Грабитель открыл дверь и сел к ней на пассажирское сиденье, вот как. Она включила радио, надеясь, что музыка поможет ей отвлечься от ужасных мыслей и чувств.
Мельница возникла из темноты так внезапно, что у Имке перехватило дыхание. Нервы были на взводе. Нужно отдохнуть, выспаться.