Современный польский детектив
Шрифт:
Я не успела вернуться к столу, как телефон зазвонил в третий раз. Я переждала несколько сигналов, прежде чем поднять трубку, но с тем же результатом: звякнуло — и отбой. Тогда я села у телефона, так как мне надоело бегать к нему, и стала ждать нового звонка.
Гастон Мёд поднялся с кресла. «В случае чего, — в панике подумала я, — стукну его телефонной трубкой по голове!» Но, оказалось, в этом не было нужды.
— Я полагаю, что нам ещё о многом стоит поговорить, — сказал он, не подходя ко мне. — Если не возражаете, давайте встретимся завтра. А сейчас,
— К вашим услугам, месье, — ответила я в полном недоумении, в то время как он любезно раскланивался со мной. Что такое с ним приключилось? Ведь мы же прервали нашу беседу на самом интересном месте.
Я ещё немного посидела у телефона, пытаясь разобраться в случившемся. Потом бросилась к балконной двери, выходящей на улицу. У дома стоял серый «оппельрекорд». Гастон Мёд открыл дворцу и сел с той стороны, где сидит пассажир…
Ещё один удар… Придя в себя и выпив в ванной холодной воды, я вошла в кухню и увидела, что Дьявол моет кофейные чашки. Я сразу же все поняла и только потому не пала мёртвой на месте, что была уже неплохо закалена несчастьями и переживаниями последних месяцев.
Вот уже много лет всю посуду в нашем доме, до последней ложки, мыла приходящая домработница. Всю жизнь мытьё посуды было для меня самой ненавистной домашней работой, и я целиком предоставила её домработнице. Все остальные — мои сыновья и Дьявол — с готовностью следовали моему примеру, и не было случая, чтобы они чтонибудь вымыли добровольно, всю грязную посуду складывали в раковину. И вдруг он ни с того ни с сего сам моет чашки!
Я разлила свой кофе, даже не отпив… Три раза был странный звонок… Гастон Мёд прервал разговор на самом интересном месте и поспешно ушёл, ничего не узнав от меня…
Ясное дело, телефонный звонок был условным сигналом, наверняка это они согласовали заранее. В моей чашке с кофе чтото было. Думаю, не яд, а какоенибудь снотворное. Поскольку я никогда ничего подобного не принимаю, на меня могла подействовать самая малость.
«На нашей территории не совершено никакого преступления…» Того и гляди совершат, и я выступаю в качестве приманки. Ну как мне выдержать весь этот кошмар? Теперь в собственном доме я буду бояться есть, в собственной кровати бояться заснуть. Нет, надо чтото придумать. К примеру, назвать место, какоето время займёт проверка, не наврала ли я опять, как в случае с Кордильерами. По крайней мере у меня будет хоть несколько спокойных дней. Поговорю с полковником. Придётся ему удовольствоваться пока только попыткой покушения на меня.
— Надоела мне вся эта история, — сказала я Дьяволу нормально раздражённым тоном. — С чего это он вдруг сорвался?
— Не знаю. Ты разговаривала с ним пофранцузски, откуда я могу знать? А где спрятаны ценности, ты ему сказала?
— В томто и дело, что нет. Только собралась рассказать, как он подхватился и был таков. Ничего не понимаю.
Дьявол не поддержал разговора. Он вытирал чашки, не глядя на меня, и я видела, как он напряжённо чегото
— Ты ведёшь себя, как кретин, — продолжала я. Ну что ж это такое? Как видно, во всей этой истории мне суждено играть роль — сладкой не сладкой, но, во всяком случае, идиотки. — Напускаешь туману, делаешь глупости, а зачем? Не лучше ли было сразу сказать, что ты действуешь в контакте с милицией. Чего ты мне морочишь голову, что связан с Интерполом?
— С какой милицией?
— С нашей. Польской. С нашими отечественными блюстителями порядка. Зачем ты заставляешь меня ещё больше нервничать? Видишь ведь, что я и так нахожусь в состоянии истерии, так ты ещё добавляешь нервотрёпки.
— А ты откуда знаешь, что я действую в контакте с милицией?
— От полковника. Изза твоей таинственности я попадаю в глупое положение.
— Мне не велели говорить тебе, — спокойно сказал он, идя в комнату. — Видимо, полковник изменил первоначальное намерение. Ну, ладно, теперь ты знаешь, поэтому хватит валять дурака. Где это место? Я завтра передам ему, и ты покончишь с этим делом. С меня тоже достаточно.
— Хорошо, — вздохнув, согласилась я. — Так и быть, скажу тебе, и отцепитесь вы все от меня. Раз и навсегда.
Я ещё думала, не слишком ля это рискованно, но Дьявол уже вытаскивал атлас.
— Ну, так где?
— В Родопах, — неохотно сказала я. — На греческой территории недалеко от болгарской границы.
Очень редко можно было чтото понять по его лицу, но то выражение, которое появилось сейчас, я знала. Оно появлялось в тех редких случаях, когда при игре в бридж ему приходила выдающаяся карта, картачудо, о которой потом долго рассказывают друзьям в зимние вечера. Невероятная, сказочная удача! Надо было очень хорошо его знать, чтобы заметить это выражение, промелькнувшее на его лице. Он поверил!
Склонившись над картой Греции, я лихорадочно пыталась найти на ней чтонибудь правдоподобное.
— Здесь, — сказала я, показывая пальцем точку в горах. — Покойник назвал цифры и условные обозначения, которые я потом нашла на карте шефа.
— И ты не обозначила это место на карте для себя?
— Нет, это невозможно. Нужно знать расстояние в метрах. Те самые цифры.
— Какие? Что он говорил?
Я закрыла глаза, спешно пытаясь восстановить в памяти те цифры, какими были обозначены линии на карте в Родопах. Если я ошибусь, они сразу поймут, что я говорю неправду. Какое всетаки счастье, что у меня такая хорошая зрительная память!
— Все сложено… — медленно начала я. И в этот момент мне представилось, что я опять оказалась в тёмном промозглом подземелье, так что следующие слова я чуть не заорала изо всех сил, подняв голову к потолку: — …сто одиннадцать от двадцати девяти и тысяча тридцать два от А как Альберт. Опущено на глубину пятнадцать метров…
Я открыла глаза и добавила:
— Вот почему я считаю, что это спрятано в расщелине или пещере. Расстояние надо отсчитывать от определённого меридиана и определённой параллели. Здесь их нет, карта шефа более подробная.