Современный русский детектив. Том 5
Шрифт:
— Так это ясно, охладели люди за войну к хозяйству, ведут его спустя рукава. А пчеле нужно внимание, ох какое внимание!
— Да, пчела — капризное существо. Вы что — имеете пасеку?
— Какое там, — махнул рукой старик. — Пять ульев осталось.
— А было?
— Десятка три.
— Кто же у вас пчеловодством серьезно занимается?
— Да хозяев семь, не больше.
— Мне надо с ними познакомиться. Поможете?
— Чего ж. А что дальше?
— Совет дадим пчеловодам,
— Это хорошо. Пошлю внучонка, приглашу сюда мужиков.
— Пасеки-то далеко располагаются?
— Да все по заимкам. Самая дальняя у Фрола Антипина — тридцать верст отсюда.
— Дорога туда хорошая?
— Ничего, сухой проселок.
— Не шалят нынче у вас?
Старик как-то по-особому взглянул на Лисина.
— Опасаетесь?
— Известное дело.
— Меня не трогают, за других не скажу. Расскажите, товарищ хороший, какие нынче дела в мире творятся?
— Интересуетесь?
— Без свежих новостей задубеешь в глуши.
— Ладно, пока мужики соберутся, кое-что могу сообщить…
Пришло человек десять. Все это были по обличию зажиточные крестьяне. Свой разговор с Лисиным они сразу начали с жалоб на притеснения различных уполномоченных.
— Ездиют тут всякие, зорят хозяйства. Налоги на пасеки такие определили, что хоть уничтожай пчел.
— Я не представитель власти, — прервал их сетования Лисин. — Меня интересует другая сторона дела. Какие у вас перспективы для развития пчеловодства?
Мужики смекнули, что с ученым плакаться не резон, и быстро заговорили о сокровенных заботах, связанных с пасечным делом. Беседа продолжалась до позднего вечера. Договорились, что Лисин сначала побывает на местах, а потом уж примет нужные решения.
Рано утром Петр Митрофанович выехал на пасеку Фрола Антипина. Вез его туда сам хозяин, кряжистый шестидесятилетний старик, заросший до самых ушей смолевой бородой. Лисин заметил, как Фрол положил в телегу берданку, затрусив ее сеном.
— Ну, Петр Митрофанович, тронемся с богом, — сказал он Лисину, молодо вскакивая на ходок.
Дорогой они разговорились.
— Вот вы, Петр Митрофанович, интересуетесь, почему пасек стало мало. А где пчеле взяток брать? Клевера нынче сеют мало, луга чертополохом заросли. На чемерицу пчелы накинулись. А она ядовита. Болеют с нее пчелы, дохнут. Да и для людей такой мед вреден. Надо наперед природу в порядок привесть.
— Это верно, Фрол Сергеевич, — соглашался Лисин. — А что мешает этому?
— Да ничего, почитай, не мешает, лень наша вековая за спиной стоит. Крестьянству сейчас все права дают, только работай.
— Кто живет у вас на пасеке?
— Сын с женой, батраков не держим.
— Тяжеловато
— Как не бывать, имеется. Две коровы, телка да лошадь.
День был жаркий, высоко в воздухе носились жаворонки, в придорожных кустах резвились воробьи, Дорогу то и дело перебегали суслики, заметив подводу, становились на задние лапки. К сердцу Петра подкралась непрошеная радость. Заметив на губах Лисина улыбку, Фрол сказал:
— Ишь как соскучился в своем городу по раздолью, словно дитя малое лыбишься. Вот гору перевалим, а там лошади отдых устроим, и сами вздремнем часок. Там с речки Быстрянки ветерком обдувает.
На привале Фрол снял с ходка мешок, не спеша развязал его. Выложил буханку ржаного хлеба, кусок сала, вяленое мясо, лук.
— Лучшей еды, Митрофаныч, чем на вольном воздухе, нет, — говорил, нарезая хлеб, Антипин. — На нем запросто подошву съешь.
— Берданку-то для чего взял, Фрол Сергеевич?
— Берданку? Для охоты. Вот сейчас в лесок заедем, косачей встретим, куропаток. На ужин дичинка будет.
— А не балуются тут у вас?
Фрол так же, как в прошлый раз старик Ванюшин, испытующе посмотрел на Лисина.
— Да нет, вроде бы не слыхать. Уже года два как спокойно. Разогнали банды и вздохнули легко.
— С Волкодавом приходилось встречаться?
— С ним — нет, а вот с его помощником Сопиным — было дело. Суровый мужик. Вон за тем оврагом десятерых чоновцев порубал шашками. Кровушки крестьянской не жалел. Сам, вишь, под амнистию попал, жизнь свою сберег. Ну, давай потрапезничаем да на боковую. Ехать-то еще верст пятнадцать.
Заимка Антипина располагалась у края большого лесного массива, круто подымавшегося вверх по хребту. Слева от заимки до блестевшего вдали озера шли луга, покрытые пестрым разнотравьем. Почти у самого дома шумел ключ. Кроме дома заимка включала в себя большой, из плах, амбар и баньку. Все это было огорожено жердями.
— Вот и приехали, слава богу, — сказал, перекрестившись, Фрол. — Эй, Иван!
Но ему никто не ответил.
— В лес, верно, ушли, — заключил старик. — Пойдем в дом, Петр Митрофанович, молока холодного выпьем и за дело.
В доме стояла прохладная тишина. Остро пахло конской сбруей. Единственная большая комната чисто прибрана, печь занавешена цветной холстиной.
— Щи настаиваются, — заглянув за нее, сказал старик, — значит, недалеко ушли.
Потом полез в подпол, достал крынку холодного молока.
— Пей помедленнее, — предупредил он Лисина, — а то простудишься.
Взяв со стола глиняную кружку, Лисин вдруг снова ощутил на себе острый взгляд Антипина. Ему даже показалось, что старик недобро усмехнулся.