Современный югославский детектив

Николич Милан

В этих отрезвляющих условиях стали очевидными опасности как занесенной с Запада лихорадки приобретательства и потребительства, так и деформированной хозяйственной структуры — с перерабатывающими отраслями, ориентированными на дорогое импортное сырье, — при том, что недра Югославии очень богаты, с недоразвитой базовой промышленностью, в частности энергетикой, с перекосами в сторону сферы услуг. Не случайно в первых трех повестях преобладают персонажи соответствующих профессий. Понятно, развитость этой сферы облегчает досадно привычные для нас заботы повседневности, но и создает соблазны легкой жизни. Подходящая

среда для преступности и, естественно, для детективов.

Надо, однако, отдать должное югославскому государству, партии, народу. Они — при всей специфике хозяйственно–политического механизма СФРЮ — принимают меры, особенно в последнее время, для смягчения социальных контрастов, для поддержания жизненного уровня прежде всего менее имущих групп населения: пенсионеров, многодетных семей, молодых трудящихся. Ведь особенно нелегко приходится учащейся молодежи и молодым конторским работникам — внимательный читатель ощутит это и во второй, и в третьей повестях.

Особняком в сборнике стоит последняя повесть. В ней все пародийно, начиная с фамилии автора, хотя Ненад Брикси, избравший этот нарочито англизированный псевдоним, вряд ли предполагал, что так зовется дама, которая через четыре года после выхода его книги вступит на пост премьер–министра Великобритании и станет известна как «железная леди».

Вообще–то детективному произведению показана легкая ирония. Она точно дозирована в классических английских романах, начиная с самого Шерлока Холмса (эту его черту как нельзя лучше передал на экране Василий Ливанов) и романов Агаты Кристи — к сожалению, ее своеобразная ирония теряется в переводах. Это качество присуще и нашим телевизионным «Знатокам». А вот в истории Тимоти Тэтчера о трупах на нью–йоркском пляже пародия превращается в жутковатый гротеск. Впрочем, не без оснований. Ведь купальщиков на Лонг–Айленде, наверное, не меньше, чем на всех югославских курортах, вместе взятых, а мусора куда больше: ведь именно в многоэтажной Америке впервые столь сильно проявилось нравственное одичание от утраты естественности, связи с природой; оттуда пошло потребление виски «бурбон», который в несметных количествах поглощается персонажами повести; именно там сплелись воедино мафия, полиция и сыскные агентства; с американской «массовой культуры» началось отупление, оболванивание читателя, кино–и телезрителя бесчисленными убийствами вперемежку с эротическими сценами.

Бертольт Брехт однажды порекомендовал сочинителям детективных романов сохранять улыбку на лице, как это делает фокусник–престидижитатор на цирковой арене. Тимоти Тэтчер подражает скорее рыжему клоуну. «Какая чепуха!» — может воскликнуть читатель вслед за секретаршей Кэт. Это потому, что югославский автор точно пародирует действительно чепуховые американские детективы. И гениальных сыщиков. Вспомним «Похищение белого слона» Марка Твена. Похоже, именно в таком ключе старался Тимоти Тэтчер сочинять свою вещь.

Итак, читатель познакомится с очень разными, даже, пожалуй, противоположными по духу и тональности детективными произведениями югославских авторов. Увлечется хитроумным сюжетом, попытается разгадать загадку, включиться в погоню за преступниками, проникнется сочувствием к жертве. И ощутит, как живут, чем озабочены, над чем смеются наши югославские друзья. А это,

вероятно, главное.

Е. Амбарцумов

Милан Николич ПРОПУСК В АД

Ulaznica za pakao.

Milan Nikoli'c,

Sarajevo, 1964.

Перевод с сербскохорватского Н. Смирновой

I

Стрелка спидометра дрогнула и резво выскочила за цифру 100… Не снижая скорости, я миновал еще один поворот: шины заскрипели, но мне удалось выровнять «джульетту».

Вылетев из виража, я вновь углядел перед собой красные огоньки стоп–сигнала «шевроле», за которым гнался. Мне показалось, что они стали дальше, чем несколько мгновений назад. Дьявол, а не водитель! Мчится как угорелый, километров сто сорок в час, не меньше!..

Гони не гони, а не уйти «шевроле» от спортивной «джульетты», какой бы лихач ни сидел за баранкой! Я прибавил газу… Спасибо, автострада Загреб — Любляна всегда в образцовом порядке, а то угодил бы я на шальной скорости прямиком в ад. Без специального приглашения!..

Ну вот и догоняю. Красные огоньки, маячившие впереди, приближаются. Просвет между нами становится все меньше, и вдруг… Это еще что за фокус? Опять поворот? Не может здесь быть поворота, я знаю дорогу, никакого поворота тут нет! И тем не менее огоньки исчезли внезапно!.. Разве что…

Разумеется, иначе и быть не может! Водитель «шевроле» с ходу остановился и загасил все огни. Только зачем?.. «Джульетта», в самый последний миг осветив фарами темную глыбу автомобиля у обочины шоссе, пронеслась мимо. Я едва избежал столкновения, нажав на тормоз и рванув машину влево, затем вправо, чтобы вывести на прямую. Тормоза пронзительно заскрежетали, и машину метнуло из стороны в сторону. Метров десять–пятнадцать она скользила по шоссе, я же напрягал все силы, чтобы не выпустить руль… На двадцатом метре «джульетта» решительно стала, уткнувшись носом в обочину и загородив проезжую часть. Еще метр–другой, и мы бы с ней очутились в кювете…

Для размышлений, однако, времени не было. Внезапная остановка «шевроле», загасившего огни, таила подвох. Меня явно вознамерились сбить с панталыку… Как только «джульетта» замерла, я выпрыгнул из машины, выхватывая из кармана «вальтер». При прыжке меня чуть занесло, и в тусклом сиянии луны я заметил выскочившего из «шевроле» человека, который помчался к рощице, видневшейся метрах в пятидесяти от дороги.

— Стой! Сто–о–ой!.. — заорал я изо всей мочи.

Беглец никак не отреагировал на мой крик. Обретя устойчивость в ногах, я поднял пистолет.

— Стой! — крикнул я еще раз.

Беглец наверняка меня слышал, но подчиняться не собирался. Еще несколько шагов — и он исчезнет в темноте рощи. Мне не оставалось ничего другого, как открыть пальбу, хотя ночью да с такого расстояния маловато шансов попасть в цель. Разве что для острастки, может, замешкается с перепугу… Я нажал на курок раз, другой. Ночную тишину разорвал треск выстрелов, и… я зашатался от сильного удара в затылок. Уже теряя сознание, сообразил, что в машине было двое. Один, убегая, отвлек на себя мое внимание, а другой незаметно подкрался сзади…