Совсем другая история
Шрифт:
На пятый день я наконец-то смог встать со своей постели. Это вызвало нездоровое оживление у доктора и медсестры, которые тут же попытались уложить меня обратно. Все это сопровождалось таким количеством слов, что я ничего не успел понять, кроме того, что лучше не вставать.
Для себя я уже решил, что хоть я застрял в теле ребенка, и скорее всего у тела родителей нет, но я сделаю все, чтобы прожить эту жизнь, как можно лучше.
– Доктор. Я впервые вижу такое. Это нормально?
– спросила взволнованная медсестра.
– Ну, в моей практике
– многозначительно покривил душой доктор - Но это довольно редкий случай. Но наниматель нас предупреждал.
– Да, да , я понимаю. Этика прежде всего. ..Но обидно это слышать от Вас. Мы с Вами работаем сколько? Лет 15, если не ошибаюсь?
– Простите, Марта. Я не хотел Вас обидеть, просто все вошло в привычку. С тех пор, как вы ушли на пенсию мне приходится ставить на место всех медсестёр в больнице.
– Я понимаю, это накладывает свой отпечаток.
– участливо проговорила старая медсестра.
– Так, что вы думаете по поводу мальчика.
– Ну, могу сказать одно. Наш наниматель - доктор Ксавьер, очень заинтересован в этом мальчике и поверьте, это не просто альтруизм или гуманизм, которым славится его род. Мне думается, что все гораздо проще и более меркантильно.
– Что же могло понадобиться мистеру Ксавьеру от мальчишки потерявшего память.
– Ну, не могу сказать точно, но вот о человеке судят по его поступкам, а то что доктор является психологом, уже говорит о его интересе к мальчику. Редкий, но не уникальный случай.
– Да, я тоже так подумала, но...
– перебила доктора Марта.
– Именно, но . Но мальчик еще к тому же необычайно быстро выздоравливает. Три месяца лежания в коме не проходят ни для кого бесследно, а он за какие-то пять дней принял вертикальное положение, при том что в первый день пошевелиться не мог. И тут я вспомнил, одну интересную статью доктора о "новых людях" или "мутантах".
– Вы думаете, что этот ребенок мутант?
– удивленно спросила медсестра.
– Не могу сказать точно, но либо все произошедшее с ним чудо, либо интерес Чарльза Ксавьера к ребенку оправдан. Но в любом случае это совершенно не наше дело.
– Думаю вы правы. Проще оставить все как есть, тем более ребенок в хороших руках. Уж точно ему там , будет лучше, чем социальной службе или приюте. Я знаю. Что говорю.
– Ваша правда.
– в комнате повисла тишина. Звуки вокруг как будто бы приглушились. Гостевой домик, где располагалась импровизированная палата застыл в тишине и лишь в десяти метрах от дома один человек издал облегченный вздох.
– Как всегда вовремя, но все равно в последний момент - Чарльз Ксавьер еще раз вздохнул. Все почти получилось. Ребенок находится под его временной опекой и теперь можно будет с ним поговорить и возможно выяснить, кто он такой. Почему его способности телепатии не действуют на него. Совсем. Если этот ребенок мутант, то нужно будет о нем обязательно позаботься. А если нет?
Все эти мысли крутились в его голове, ровно до того момента, пока он не получил тычок в спину.
–
– насмешливо парадируя чей-то голос проговорил "обидчик".
– Магнус , тебя не учили, что отвлекать людей не вежливо?
– И о чем, мог задуматься наш великий телепат?
– Скорее, не о чем, а о ком. Магнус.
– Прекращай, ты же знаешь, как я не люблю это имя. Зови меня Эрик.
– Знаешь. Мне порой кажется, что если тебе поставят памятник, то под ним будет написано "Зови меня Эрик!"
– О, так ты думал обо мне? Знаешь, это приятно, но я люблю тебя только, как друга.
– Эрик!
– Ладно, но я не первый начал.
– Так...
– Я думал, о мальчике. О Джоне.
– Такое имя ему дали в приюте, верно?
– Да, но думаю мы очень скоро узнаем его настоящее имя.
– Так чего же ты стоишь. Пойдем знакомиться.
Глава 4.
Новое знакомство.
Я стоял у окна и смотрел на двух людей входящих в больницу. Два мужчины лет тридцати в старомодных костюмах поднимались по лестнице. Один был голубоглазый и лысый, словно футбольный мяч, другой был рыжим с серыми уставшими глазами.
Раздался скрип открываемой двери. Стук туфель по деревянному полу. Голоса смешались в какофонию. Различить их я не пытался, все равно плохо понимаю английский.
Дверь в мою палату заскрипела и открылась. На пороге появились два мужчины.
Первым заговорил лысый.
– Hello, Jone!
– сказал он и добродушно улыбнулся.
(Далее у читателя включается приступ фантазии, так как автору лень переводить столько текста).
– Меня зовут Чарльз, а это - он показал на рыжего - Эрик.
– Ты нас понимаешь?
– спросил глядя прямо в глаза Чарльз.
– Да - ответил я по-английски, когда с тобой разговаривают медленно простыми предложениями не так сложно понять.
– Хорошо.
– Скажи, ты что-нибудь помнишь?
– решил вмешаться Эрик, причем в тот момент, когда он задал вопрос, его глаза как будто засветились.
– Эрик - отдёрнул Чарльз, своего друга? Но дальнейший их разговор я понять не смог.
– Эрик, ради Бога!Этот мальчик пережил нечто страшное, а ты его спрашиваешь об этом, как о вчерашнем уроке.
– раздраженно выпалил Ксавьер.
– Чарльз, он выглядит вполне нормальным.
– попытался оправдаться Лешшер.
– Дорогой Магнус, только ради любопытства, позволь спросить, когда ты успел стать психологом, причем детским и почему ты об этом молчал?
– перешел он на сарказм. В ответ Эрик только промолчал.