Совсем другая любовь
Шрифт:
— И ты считаешь, что для этого меня надо непременно трахнуть? — протянул Майкл, прищурившись. — Слезай! — проговорил он, продолжая буравить Джеймса взглядом.
— Да твою же мать… — Джеймс закатил глаза. — Не собираюсь я тебя трахать! Целовать собираюсь, пока мозги наконец не отключатся. Обнимать. Тереться членом, пока он в конце концов не лопнет уже. И поверь, по ощущениям все это намного приятнее, чем на слух.
— Ну, значит, вот такой я идиот! — выдохнул Майкл, отчаянно его целуя.
— Вот это ты точно заметил, — произнесла Селен над самым ухом. —
Майкл не ответил ничего. Вместо этого он закрыл глаза напряженно замер. Он и сам не знал, отчего расслабиться не получалось — то ли он боялся услышать очередную гадость от Селен, то ли он действительно ждал от Джеймса подвоха.
Но подвоха он так и не дождался. Джеймс накинулся на него с голодными поцелуями, сжал так сильно, что хрустнули кости, и буквально заставил за несколько долгих минут забыть обо всем на свете. Селен, кажется, пыталась что-то говорить, но шум в ушах и тихие стоны Джеймса заглушали её голос.
Скоро ушел и страх. Чем дольше, чем глубже целовал его Маклейн, тем меньше Майклу хотелось сопротивляться тому, что могло последовать дальше. Тело расслабилось, голову вело от накативших ощущений, и когда Джеймс вдруг перевернулся, утягивая его за собой и укладывая сверху, Майкл едва не застонал от разочарования.
Он честно постарался сконцентрироваться, вспомнить, что именно на такой секс он и был настроен. Он даже рыкнул для антуража, вбив мощным толчком Джеймса в матрас. Бесполезно — избалованное и распаленное ласками Маклейна тело жаждало теперь совсем иного.
Майкл замер, шумно выдохнул Джеймсу в шею и перевернулся на спину, меняясь с ним местами. А затем он просто раздвинул под Джеймсом ноги и жадно поцеловал его.
К счастью, Джеймс не стал задавать вопросов, потому что Майкл был совсем не уверен, что сможет озвучить свои желания. Вздрогнув от прикосновения теплых пальцев к анусу, он зажмурился и отрешенно подумал, что своей цели Маклейн достиг — сейчас он мог думать только о нем, его руках, губах и слишком далеком пока члене.
На этот раз времени на подготовку ушло гораздо меньше. Джеймс довольно хмыкнул, когда его пальцы почти без проблем проникли в тело Майкла. Он медленно, благодарно поцеловал его, но с сожалением покачал головой, когда Майкл потянул его на себя.
— Извини, но я кончу сейчас за секунду, — вздохнул он. — Поэтому сначала пальцами.
Майкл закрыл глаза, смиренно позволив Джеймсу трогать себя внутри. Ощущения хоть и были знакомы, но прошлого удовольствия Майкл не испытывал. Наверное, причиной этому был вновь всколыхнувшийся в душе стыд. А еще страх открыть глаза и нарваться на искривленные в усмешке губы Селен.
В какой-то момент пальцы внутри двинулись особенно резко, и Майкл зажался скорее от неожиданности, чем от боли. Совсем забыв про Селен, он распахнул глаза и тихо простонал. Маклейн смотрел на него так, как никто и никогда прежде — голодно, жадно, почти сумасшедше.
— Хочу
Он наклонился, шепча последние слова уже ему в губы и снова поцеловал, так же жарко, как и говорил.
И это подействовало. Майкл будто в пламя попал — он горел изнутри, горел снаружи, и даже удивился, почему Джеймс не обжигается о его кожу. Казалось, сам он вот-вот вспыхнет.
— Давай же… — прошептал он. — Давай!.. — он толкнулся бедрами и насадился на пальцы до самых костяшек. — Ну?.. — в нетерпении он закусил губу и раздвинул ноги еще шире, открываясь перед Джеймсом без оглядки и страхов.
Не откликнуться на призыв было невозможно, и Джеймс со стоном подался вперед, снова наваливаясь на Майкла, но на этот раз тот был этому только рад. Масло, которое Джеймс щедро плеснул себе на ладонь, пролилось, потекло по бедру, закапало на простынь и само стекло в ложбинку между ягодиц.
То ли выдержка изменила Джеймсу, то ли он решил, что подготовил Майкла достаточно, но вгоняя член, он его уже не щадил. Майкл попытался было зажаться, но распаленное тело и хорошо смазанный вход не смогли оказать должного сопротивления.
Джеймс вошел до упора, вжимаясь пахом Майклу в задницу. Казалось, член внутри вот-вот пронзит насквозь, однако боль так и не пришла.
— Трахни меня, — прошептал Майкл Джеймсу в плечо. Щеки его снова запылали от стыда. Мозг ведь не тело, и чтобы перейти некоторые границы, Майклу понадобится время.
… Или не понадобится. Потому что уже первый толчок вышиб из головы все лишние мысли. Застонав, Майкл вцепился Джеймсу в плечи и распахнул глаза, не думая ни о ком другом. Они целовались и трахались безумно, по-животному, и Джеймс совершенно точно недооценил собственные возможности, потому что не кончал он чертовски долго. Как раз столько, чтобы в голове Майкла не осталось ни намека на разум.
И в какой-то момент инстинкты победили. Глухо взвыв, Майкл обхватил Джеймса ногами, вдавливая в себя и впуская настолько глубоко, насколько вообще мог. Пальцы слетели со скользких от пота плеч, и Майкл оплел Джеймса всеми руками, прижимаясь так крепко, что почувствовал, как сильно и часто бьется чужое сердце. А затем услышал сдавленный стон.
Ответил Майкл громким вскриком — немного постыдным, но в тоже время необъяснимо правильным. Мир сначала сузился до точки, что пульсировала за яйцами, а затем все погрузилось во тьму. Сколько прошло времени, прежде чем он открыл глаза, Майкл не знал. Может, несколько секунд, а может — и вся вечность.
— Ты кончил? — хрипло выдохнул он, ослабляя хватку.
— Да, — отозвался Джеймс неузнаваемым голосом. — И черт меня побери, если это был не лучший оргазм в моей жизни.
Майкл улыбнулся, подавив в себе глупый вопрос: "Правда?" Конечно, правда — Джеймс явно не из тех, кто станет бросаться словами.