Совсем не джентльмен
Шрифт:
— Ох, Сара. — Роб повернулся на бок и прижал ее к груди. — Мне очень жаль. Но если он искренне любил вас, то не хотел бы, чтобы вы скорбели всю оставшуюся жизнь.
— Я уверена, что не хотел бы. Джеральд верил в то, что жизнью надо наслаждаться. — Она вздохнула. — Проведя год в трауре и скорби, я сказала себе, что пришло время встряхнуться. Но с тех пор я так и не встретила мужчину, за которого мне хотелось бы выйти замуж хотя бы с половиной той страсти, с какой я хотела стать супругой Джеральда. И вот уже семь лет я ищу, но без особого
— Как это сделал Джеральд, — негромко заметил Роб.
— Вот именно. — В ее голосе прозвучала тоска. — Мы оба были молоды, и я думала, что мы прекрасно подходим друг другу. Но я так и не узнаю, как бы все вышло на самом деле. Поскольку я не успела разлюбить его, мое сердце… все еще принадлежит ему. Впрочем, роль тетушки, оставшейся старой девой, устраивает меня как нельзя лучше. По целому ряду причин я предпочитаю быть независимой женщиной.
Роб спросил себя, а так ли это на самом деле или же она просто делает хорошую мину при плохой игре.
— Независимость имеет массу преимуществ, — согласился он. — Но не стоит сбрасывать со счетов возможность найти мужчину, который станет для вас достойным спутником, пусть даже вы не будете любить его так, как любили Джеральда.
— Неужели вы готовы жениться на женщине, которая станет для вас всего лишь хорошей спутницей? — скептически поинтересовалась Сара. — Хотя, полагаю, если вы никогда не любили, приятный и близкий по духу спутник может и впрямь показаться подходящим.
Обычно он избегал разговоров о своей личной жизни, но сейчас, в темноте, вдохновляемый искренностью Сары, Роб вдруг произнес:
— Я изведал и то, и другое. Я влюбился и потерял голову примерно в то же время, когда вы полюбили Джеральда. И так же, как и вы, я был подавлен и безутешен, когда все кончилось. Много позже я нашел… самую лучшую спутницу. Во всяком случае, на какое-то время.
Голос девушки смягчился.
— А что случилось с той женщиной, в которую вы были безумно влюблены? Какой она была?
Теперь Роб редко вспоминал Бриони. Она принадлежала той эпохе его жизни, когда он еще верил и надеялся.
— Она была необузданной и прекрасной дочерью пастуха в поместье моего отца. Я никогда не встречал такой девушки, как она. Черноволосая, бесстрашная и свободная. — Перед внутренним взором Роба вдруг возник яркий, причиняющий боль образ Бриони: она бежит по лугу впереди него, с развевающимися черными волосами за спиной, и со смехом кричит ему, что он не сумеет догнать ее. Он с трудом проглотил ком в горле. — Я просил ее выйти за меня замуж, несмотря на разницу в положении.
— Она умерла?
По губам его скользнула болезненная гримаса.
— Мой отец дал ей отступного. Не знаю, сколько он ей заплатил. Очевидно, достаточно, чтобы она уехала, не сказав мне ни слова.
Сара крепко стиснула ему руку.
—
Роб не задумывался об этом, но ответил не колеблясь:
— Смерть хуже. Мне нравится думать, что Бриони взяла деньги и зажила где-то хорошо и счастливо. Родители у нее были просто ужасными людьми, и, мне кажется, она не восприняла мое предложение руки и сердца всерьез. Деньги дали ей возможность обрести независимость. Я надеюсь, что она счастлива.
— Но вы всерьез собирались жениться на ней. — В ночи голос Сары прозвучал мягко и едва слышно.
— Она стала бы прекрасной женой для офицера.
— Вы служили в армии?
— Нет. Я собирался купить патент на офицерский чин в полку Алекса Рэндалла, поскольку в академии мы стали друзьями. Но… обстоятельства изменились.
— Из вас получился бы хороший офицер, — с теплотой произнесла Сара.
— Мне тоже хотелось бы так думать. — Он криво улыбнулся. — Это намного более почетно, чем быть сыщиком уголовного полицейского суда.
— Но ведь сыщик чаще вершит правосудие и борется за справедливость, — заметила она.
Роб поразился тому, как четко она определила суть его профессии. Сара была права: работа сыщика временами бывала грязной и отвратительной, но Роб и впрямь умудрялся привнести в мир капельку справедливости.
— А ваша спутница? Она не могла быть самой лучшей хотя бы потому, что оставила вас.
Потеря Кэсси была еще свежей раной и причиняла ему сильную боль.
— Она была храброй, рисковой и доброй. Она много ездила, и мы редко бывали вместе, но эти дни становились самыми яркими в моей жизни. Я рассчитывал, что когда-нибудь мы заживем вместе, но она полагала, что нас связывает лишь дружба и ничего более.
— Она оказалась права?
Роб открыл было рот, чтобы ответить, но потом спохватился и задумался. Он не согласился с Кэсси, когда она заявила ему, что их связывает лишь дружба, поскольку оба они слишком независимы и самодостаточны для того, чтобы нуждаться в ком-либо еще.
— Она сказала мне, что мы с нею всего лишь друзья, которые иногда делят постель. Тогда я так не думал, но, быть может, она была права. — После долгого молчания он добавил с тоской и сожалением: — Нам могло бы хватить и дружбы, если бы она не встретила мужчину, который покорил ее сердце. Но… она его встретила.
— Значит, встретить романтическую любовь можно, даже потеряв надежду. Эта мысль меня утешает. — Сара немного помолчала, а потом добавила: — Это, конечно, меня не касается, но я буквально сгораю от любопытства, так мне хочется узнать, почему вы перестали быть «достопочтенным Робертом Кармайклом».
Роб лишь пожал плечами в ответ.
— Отец отрекся от меня несколько лет назад. С точки зрения закона он не мог помешать мне именоваться «достопочтенным», но у меня нет никакого желания оспаривать его волю. В моем деле репутация хлыща и денди только вредит.