Совсем не джентльмен

Патни Мэри Джо

— Он всегда считал центром мира Лондон. А как насчет моей бабули? У нее ведь дом в Бате, не так ли?

— Да, но в последние годы большую часть своего времени она проводит здесь. Пожилая леди внушает страх, но хорошо уже то, что хотя бы кто-то из членов семьи живет здесь постоянно.

Роб согласился с приятелем. Бабушка всегда презирала его, но при этом обладала здравым смыслом и отнюдь не была помешана на моде и азартных играх, как ее сын и старший внук.

— Сегодня утром я объеду поместье, чтобы взглянуть, как обстоят дела.

После этого поговорю с Бакли. Надеюсь, в конюшнях еще найдется пара нормальных лошадей?

Джонас кивнул.

— Коня твоего отца на выставку не пошлешь, конечно, но он обладает выносливостью и хорошими манерами. Если бы твой брат взял его с собой в Лондон, то сейчас наверняка был бы жив. Ходили слухи, что там у него был какой-то нервный, но зато эффектный гнедой жеребец, который и сбросил его прямо на улице под колеса другого экипажа.

В этом был весь Эдмунд: он всегда предпочитал внешний лоск качеству. Если бы он ехал верхом на спокойном жеребце, Роб не оказался бы сейчас по уши в неприятностях.

— Будем считать, отцовский конь меня устроит. Кроме того, я хочу, чтобы ты поехал со мной, поскольку ты знаешь поместье лучше кого бы то ни было.

— Поеду, конечно. Твоя нареченная составит нам компанию? — Джонас заулыбался во весь рот. — Мисс Кларк-Таунсенд — горячая штучка. Когда я услышал о том, как она запустила тростью старой леди в другой конец зала, то смеялся до колик в животе.

Роб обернулся и уставился на него, не веря своим ушам.

— Что сделала Сара?

— Ты свалился в вестибюле, — пустился в объяснения Джонас. — Твоя бабушка услыхала шум и спустилась. Узнав тебя, она принялась тыкать тебе под ребра своей тростью, словно ты был снулой рыбой. Когда она собралась сделать это в третий раз, молодая леди отобрала у нее трость и отшвырнула ее в сторону, заявив, что в качестве нового владельца ты заслуживаешь уважения и повиновения. — Он покачал головой. — Жаль, что я не видел этого собственными глазами. Одна служанка наблюдала за происходящим сверху, и она же рассказала об этом в кухне.

Вполне естественно, что возвращение блудного, к тому же считавшегося погибшим наследника стало главной темой для обсуждения в людской. А уж когда он появится там со своей нареченной, слуги просто с ума сойдут.

— Жаль, что я сам этого не видел. Мисс Кларк-Таунсенд — замечательная леди… во многих отношениях.

— И такая же красивая, как моя Энни. Ее сестра и вправду герцогиня?

Роб кивнул.

— У нее очень значительные связи.

Однако в случае нужды она умеет быть на удивление практичной и твердо стоящей на земле.

Закончив бриться, Роб стер остатки мыльной пены с лица. Синяки теперь стали еще заметнее.

— Я не исключаю, что мисс Кларк-Таунсенд захочет поехать с нами, но у нее нет костюма для верховой езды.

— В таком случае я подготовлю дамское седло.

С опозданием вспомнив о том, что должно было стать его первым действием, Роб сказал:

—

Мне надо отправить два письма: семье Сары и в Лондон. Я напишу их после завтрака.

Что неизбежно задержит намеченный им объезд поместья. Он уже начал ощущать на своих плечах тяжесть подстерегавших его проблем. Надев коричневый сюртук, Роб натянул сапоги, оказавшиеся на удивление удобными.

— Если мне повезет, я буду на конюшне через час. Спасибо за все, что ты мне рассказал.

Его приятель кивнул, тоже поднимаясь на ноги.

— Готов помочь, чем могу, милорд.

Роб взглянул ему в глаза.

— Мне нужны старые друзья, которые называют меня Робом. Понял?

Джонас ответил ему слабой улыбкой.

— Это легче, чем запомнить, что надо называть тебя «милорд». Слава Богу, что ты вернулся и готов взять на себя ответственность, Роб. Ты нужен Келлингтону.

Слова Джонаса добавили тяжести и без того тяжкой ноше. Быть может, нежеланное наследство покажется Робу чуточку привлекательнее после того, как он поест. Кстати говоря, он не ел нормально вот уже много дней. Роб не имел ничего против хлеба с сыром, однако был готов и к большему разнообразию.

Он не помнил, как входил в замок Келлингтон прошлой ночью, но, спускаясь в обеденный зал, чувствовал, что дом ему знаком. Потрепанный, разумеется, но в остальном ничуть не изменившийся. Замок интересовал его отца и брата в недостаточной степени, чтобы они вздумали затеять перепланировку. Оба предпочитали тратить свои деньги в городе.

Спустившись на первый этаж, новоиспеченный граф повернул и зашагал в обеденный зал в дальней части дома. Хотя последний раз он был здесь двенадцать лет тому назад, замок по-прежнему оставался для Роба домом его детства. Было время, когда он знал в нем каждый чулан, дымовую трубу или черную лестницу. Учитывая его прекрасную память, он, пожалуй, и сейчас бы вспомнил все это.

Дом пребывал в печали. А обитало ли здесь когда-нибудь счастье? Да, когда была жива его мать. Впрочем, для него лучшим временем года становилось лето в Килварре, фамильном поместье Келлингтонов в Ирландии. Но эти дни закончились со смертью матери, незадолго до одиннадцатого дня рождения Роба. Его мать обладала солнечной натурой, и Роб с отцом обожали ее. Чего нельзя было сказать об Эдмунде, но тот почти все время торчал в своей школе, так что на него можно было не обращать внимания.

Роб спросил себя, а будет ли дом когда-либо счастлив вновь.

На полпути к обеденному залу его настиг полный мужчина с веселой улыбкой и холодными глазами.

— Лорд Келлингтон! — Мужчина поклонился. — Мы все здесь очень рады узнать, что вы живы и принимаете на себя обязательства нового графа. Позвольте мне представиться.

— В этом нет необходимости, — прохладным тоном отозвался Роб. — Полагаю, вы мистер Бакли, управляющий?

Тот, похоже, даже растерялся от подобной прозорливости Роба. Придя в себя, он заявил: