Союз капитана Форпатрила
Шрифт:
– Нет, – ответил Айвен, отчасти, чтобы послушать, что на это скажет Бай.
– Да ладно тебе, ты ж только и делаешь, что снимаешь девиц.
– Но не по твоим рекомендациям. В чем тут подстава?
– Экий ты подозрительный, Айвен! – скривился Байерли.
– Ага.
Бай пожал плечами, сдавая позиции.
– К сожалению, у меня нет полной уверенности. И мои обязанности в отношении, как бы это сказать… э-э… чрезвычайно неприятных людей, которых я в настоящее время сопровождаю…
«…в настоящее время пасу», – без труда перевел Айвен. Люди, с которыми водил компанию Бай, по мнению Айвена,
– …Эти обязанности оставляют мне не слишком много возможностей проверить. Но у них к ней имеется необъяснимый интерес. Как я подозреваю – недружественный. Должен сказать, Айвен, меня это беспокоит. – Секунду помолчав, Бай добавил: – Уверяю тебя, она довольно хорошенькая. В этом отношении тебе беспокоиться не стоит.
Айвен уязвленно нахмурился:
– То есть ты хочешь сказать, что дурнушке я бы помочь отказался?
Байерли, откинувшись на спинку дивана, поднял брови.
– К чести твоей, я действительно так не считаю. Однако для стороннего наблюдателя это будет выглядеть правдоподобнее. – Он вытащил из кармана маленький пластиковый снимок и протянул Айвену.
Фон был слишком размытый, толком не разберешь, но на этом фоне шагала по тротуару сногсшибательная молодая женщина. С виду – где-то от двадцати до тридцати стандартных лет, что, впрочем, ничего не говорило о ее настоящем возрасте. Темные волосы, сияющие глаза, кремовый топ оттеняет необычную смуглую кожу. Прямой нос, волевой подбородок. Либо это естественное лицо, данное ей от рождения, либо работа настоящего художника – в нем совсем не ощущалось безликости, присущей обычной пластической хирургии, стандартного штампа, биологического идеала, утратившего свою привлекательность от бесконечного тиражирования. Длинные ноги в коричневых брюках, облегающих как раз в нужных местах. Приятно полная фигура. Приятно полная. Если лицо у нее естественное, то, может, другие примечательные особенности – тоже? Сопротивление Айвена стало ослабевать.
– Кто это? – поинтересовался он.
– Предположительно гражданка Комарры по имени Нанья Бриндис, недавно переехавшая в Солстис из купола Олбия.
– Предположительно?
– У меня есть основания полагать, что документы поддельные. Она появилась здесь около двух месяцев назад – вот это, похоже, правда.
– Так кто же она такая?
– Вот ты это и выяснишь.
– Если у нее серьезные причины скрываться, вряд ли она мне скажет. – Айвен колебался. – А причины действительно серьезные?
– Подозреваю, что серьезней не бывает. И еще я подозреваю, что в игре она не профессионал.
– Все это слишком расплывчато, Байерли. Позволь тебе напомнить, что мой уровень допуска выше, чем у тебя.
– Вероятно, да. – Байерли в сомнении сощурился. – Но есть еще такое мерзкое правило, кому и что положено знать.
– Я не стану совать голову в твою очередную сомнительную мясорубку… – «В очередной раз», – мысленно добавил Айвен, но вслух не сказал, – если не буду знать столько же, сколько ты. – «Как минимум – столько же», – уточнил он для себя.
Байерли поднял свои холеные руки, демонстрируя капитуляцию.
– Люди, которых я сопровождаю, похоже, вовлечены в запутанную
– Локальное пространство Комарры – крупный торговый узел. Контрабандистов здесь немеряно. На них никто не обращает внимания, пока транзитники не пытаются разгрузить свой товар в Империи – в таких случаях это решительно пресекает Имперская таможня. А Комаррианский торговый флот разбирается с ними самостоятельно.
– Из трех возможностей ты перечислил две.
Айвен подался вперед:
– Единственное, что остается, – это Имперский флот.
– Именно так.
– Брехня, Байерли! Будь там один лишь намек на то, что готовится нечто подобное, Служба безопасности спикировала бы на них мгновенно. И беспощадно.
– Но даже Служба безопасности должна знать, куда и когда спикировать. То, чем я занимаюсь, – это на самом деле разведка перед атакой. Не только потому, что ошибки ставят в неловкое положение – особенно если обвинения предъявляются отпрыскам форов с высокомерными и влиятельными родственниками, но и потому еще, что это предупредит об опасности реальных преступников, и те быстренько ускользнут из сетей, которые расставляли на них долго и нудно. И ты даже представить себе не можешь, насколько долго и нудно.
– М-м, – протянул Айвен. – А стоит военным стать соучастниками самого обычного, на их взгляд, гражданского преступления, они тут же делаются уязвимыми для крупного шантажа, что равносильно измене.
Бай оскалился в улыбке:
– Как приятно, что ты в курсе. Вот одно из тех твоих достоинств, которые перевешивают все недостатки.
– Было на чем попрактиковаться, – парировал Айвен и тут же встревоженно прошипел: – Необходимо проинформировать об этом Деплена.
– Деплена проинформируют, когда придет время. А пока постарайся не забывать, что ты и сам не обладаешь никакой информацией. – Байерли сделал паузу. – Предупреждение, естественно, отменяется, если в ближайшие несколько дней мой труп всплывет в непристойной позе в какой-нибудь канаве за пределами купола.
– Полагаешь, такое возможно?
– Ставки весьма высоки. И не только деньги.
– Итак, возвращаясь к началу, как с этим связана девушка?
Байерли вздохнул:
– Она не с моей командой. Она определенно не с инопланетниками, с которыми те имеют дело, хотя не будет абсурдом предположить, что она может оказаться дезертиром. И она не та, за кого себя выдает. Мне ничего не остается, как только предоставить тебе действовать самостоятельно, – я не могу рисковать приходить сюда еще раз, да и времени на второстепенные проблемы у меня в ближайшие пару дней не будет.
Айвен медленно проговорил:
– Думаешь, ее жизнь в опасности? – Зачем бы еще Баю беспокоиться о том, чтобы озадачить второстепенного друга второстепенной проблемой? Бай не зарабатывал на жизнь благотворительностью.
На самом деле он зарабатывал на жизнь некой непостижимой лояльностью. И где-то под шутовством, масками и прочей мишурой Бай был истинно высочайшим фором…
– Скажем так – мне было бы приятно, если бы ты держался настороже. Мне не хотелось бы объясняться с твоей леди-матушкой по поводу каких бы то ни было несчастных случаев, которые могут с тобой приключиться.