Союз капитана Форпатрила
Шрифт:
Что ж, кое-какие подробности он оставил за кадром, отметил Айвен.
— О-о, — отозвался Арква. — Пожалуй, это слишком радикальный способ сдачи дел. Мои соболезнования.
— Не стоит. Лично я был просто в восторге.
— Да ну?
Они наконец-то расцепили руки. Уж не играли ли эти двое в игру, кто кому расплющит кисть? Первая встреча этих двоих стареющих мужчин — свекра Теж и тестя Айвена? — лицом к лицу оказалось довольно тревожным зрелищем. Плотный, темноволосый, энергичный, несмотря на всю свою усталость, Арква был откровенно опасен. Худощавый, седеющий и склонный держаться в тени Саймон был… спокойно опасен, и это впечатление не уменьшалось, а лишь росло от мысли, что мозгам Иллиана теперь нельзя доверять так, как прежде. Айвен испытал тайное
Айвен приотстал, чтобы тихо спросить у Саймона:
— С чего это вы так усмехнулись Теж, только что?
Призрак довольной улыбки скользнул по лицу Иллиана:
— Первый раз в жизни меня представляют кому-то как отчима. Это странно льстит.
— Это… вы бы этого хотели, сэр? — озадаченно переспросил Айвен. Он вдруг осознал, что за эти годы многие высказывали ошибочное предположение, будто он относится к любовнику своей матери по-сыновьи, но сам Саймон — никогда. Ни разу.
— Как сказала бы миледи твоя мать, это не было бы правдой. Но в этом виноваты лишь мы сами, — подразумевалось «а то бы все уладилось моментально». — Хотя… — последовала короткая пауза, но не робкая же? — я бы, наверное, обошелся без этого нечеткого «гм».
«Гм…» хотел по привычке начать Айвен, но прикусил язык и даже превратил это в «А-а…» Неужели для Саймона это важно? Очевидно, да. Он припомнил, сколько раз и с какой неловкостью или бравадой он представлял кому-то Саймона за эти четыре года — но, слава богу, его неприятные воспоминания прервал подошедший Байерли.
Бай с извиняющимся видом кивнул Саймону. Неизменно завораживающее маленькое шоу — обычная льстивая ирония покидала Байерли, едва он оказывался рядом с бывшим шефом СБ, причем это отражалось не только у него на лице, но и во всем языке тела. Иллиан до сих пор заставлял его трястись до самого мозга костей, несмотря на то, что раньше Бай на него работал — или, напротив, как раз потому, что работал?
Айвен окинул взглядом всю компанию Аркв и Драгоценностей: кто-то толпился у подносов с напитками, кто-то — разглядывал сгущающиеся зимние сумерки за окном.
— Я вижу, ты довез их всех. Маман нашла для этого автобус?
— Да, своего рода его роскошную разновидность. И при погрузке на борт количество Аркв сошлось, — с шутливой гордостью доложил Бай. — Не потеряли ни одной штуки, вопреки всем их стараниям. Сколько у тебя новой родни, Айвен!
— Ага, я уже заметил.
Айвен сцапал с подноса бокал, послав улыбку безграничной благодарности официантке. Этот банкет обслуживала та же фирма, к услугам которой леди Элис прибегала для особо шикарных правительственных приемов, где она не могла или не хотела использовать дворцовый персонал. Женщина по-матерински улыбнулась ему в ответ. Уголком глаза Айвен отметил, что Саймон и маман работают на пару: она повела баронессу и леди гем Эстиф к панорамному окну, чтобы показать им сверху красоты Форбарр-Султаны, а он проделал то же самое с Шивом. И оба по ходу незаметно приглядывались, как именно старшее поколение Аркв общается с младшим. Младшее поколение было уже изрядно взрослым, но разве старики когда-нибудь такое признают?..
Теж втянулась в беседу со своим братом Амири и его неизменной тенью-дживсом Гагатом (или Ониксом?). Интересно, к каждому из четных детей Арква приставлена своя Драгоценность, или как? Существовавшие в истории Барраяра прецеденты признанных бастардов для объяснения этих семейных взаимодействий явно не годились. Айвен подошел по очереди к каждому из клана, вежливо интересуясь, как они отдохнули, понравились ли им гостиница и поездка по городу; общим ответом было «вполне неплохо». К Саймону и Шиву он приблизился как раз в тот момент, когда Саймон спрашивал:
— Но как Престену удалось вас одолеть?
Шив тяжело вздохнул:
— Отчасти, как выяснилось, работа была проделана изнутри. Некие доверенные подчиненные… такого не должно было случиться.
— Прискорбно.
— Тот самый чип эйдетической памяти, который вам удалили при отставке? Разве это сделали не по приказу вашего августейшего господина? Я чего-то не понимаю.
— Боюсь, все произошло наоборот. Сначала чип был капитально поврежден из-за биологической диверсии — Айвен, без сомнения, помнит это лучше, чем я сам, — Саймон коротко покосился в его сторону из-под полуприкрытых век, — а затем его оплавленные останки удалили хирургически, к счастью, до того, как фатальные побочные эффекты успели меня убить. Отнюдь не тот способ, каким бы я хотел выйти в отставку после сорока лет на Имперской Службе — как бы я об этой отставке ни мечтал.
— А-а. Понимаю, — ответил Шив, и его голос звучал совершенно искренне.
Двое мужчин иронически отсалютовали друг другу недопитыми бокалами и опустошили их до дна. Добрая фея с винной тележкой материализовалась рядом, подлила им напитки и снова скрылась в толпе гостей.
Инкрустированные створки в дальнем конце комнаты разошлись, словно занавес перед спектаклем, открывая сцену — в данном случае, стол, сейчас разложенный до большого овала и многообещающе сервированный. Маман со своими подручными аккуратно препроводила гостей к назначенным местам. Шив улучил момент что-то сказать на ухо своей дочери Гуле, прежде чем их разлучили.
К сожалению Айвена, их с Теж рассадили порознь: ей досталось место напротив отца, сидевшего в конце стола по правую, почетную руку от Саймона. Элис, возглавлявшая стол с другой стороны, посадила справа от себя Мойру гем Эстиф, а слева — Юдин Аркву. То ли стандартный протокол размещения гостей изменили специально, учитывая непростой состав приглашенных, то ли так создавалась видимость неофициального семейного ужина, то ли маман распределила места согласно собственному плану, возможно, после консультаций с СБ (в отставке). Айвен оказался зажат между собственной тещей и старшей свояченицей Стар, дальше сидели Байерли, Изумруд и лишь потом — Риш. Противоположную сторону стола, от леди гем Эстиф до Теж, заполнили Гагат, Жемчуг, Амири и Гуля. Стол был слишком длинным, чтобы за ним можно было поддерживать одну общую беседу, разве что с определенным усилием, но, скорее всего, предполагалось, что она распадется на два-три разных разговора. Место Бая в центре стола позволяло ему и слышать, что говорит каждый, и успешно отвлекать любого из них, смотря по ситуации.
На стол подали густой зимнепраздничный суп, подходящий к сезону — и с первого же блаженного вдоха Айвен опознал рецепт. Однозначно, на этот вечер его мать выкрала матушку Кости; остается только надеяться, что Майлз ничего не узнает. Риш заверила Изумруд, свою сестру-Драгоценность, что все в полном порядке, и б ольшая часть присутствующих, обладавшая генетически усиленными органами чувств, взялась за ложки с выражением блаженства на лице.
Леди Элис дипломатично начала беседу на самую нейтральную из возможных тем, спросив леди гем Эстиф, как той понравилась Земля, и несколькими направляющими репликами втянув Айвена в рассказ о том, как он сам десять — нет, даже больше — лет назад служил на Земле помощником военного атташе, чтобы придать лоска своей карьере. Взгляд из-под ресниц, предупредивший Айвена, что Самое Любопытное ему следует держать при себе, был излишен: ему требовалось принять на грудь намного больше спиртного, чтобы заговорить о том, что он тогда пережил и от чего потом долго не мог отделаться. В любом случае, леди гем Эстиф избавила его от такой необходимости, потому что охотно и в самых безупречных выражениях сама принялась рассказывать про последние восемь лет, проведенных ею в колыбели человечества. К удивлению Айвена, к старости она не жила там в уединении, роскошном или стесненном в средствах, а имела что-то вроде бизнеса генетика-консультанта.